Сегодня культура является неотъемлемой частью международной политики, она всегда играла и продолжает играть важную роль на её арене. Многие страны придерживаются принципа мирного сосуществования и доброй воли, и тем самым используют культурную дипломатию, без чего невозможно популяризовать своё культурное достояние, пропагандировать достижения своего народа. Особое значение приобрела и межкультурная коммуникация .

Нередко высокая культурная дипломатия именуется во многих источниках как «мягкая». Этот термин впервые был употреблен Джозефом Наем 1990 г., в его работе BoundToLead. Такая дипломатия служит для достижения и таких целей, как: решение внешнеполитических или экономических вопросов, укрепление геополитических позиций государства на международной арене без применения грубой силы.

Культурная дипломатия – это общественный институт, позволяющий странам со всего мира обмениваться культурными ценностями народа. Культурная дипломатия является сферой дипломатической деятельности, тесно связанная с использованием культуры в качестве главного средства достижения основополагающих целей внешней политики государства, создания благоприятного образа страны на международной арене, популяризации культуры и языков ее народов.

Одной из составляющих «мягкой силы» на сегодняшний день является культурный фактор. В мире влияние этого фактора на общие социально-экономические процессы и межгосударственные отношения и связи возрастает, в международной политике он приобретает новое звучание. В соответствии с этим многие государства начинают уделять большее внимание своей культурной политике, всё чаще используется термин «внешняя культурная политика», так как экспорт, распространение и популяризация национальной культуры или, наоборот, отторжение внешней культурной экспансии становится более действенным инструментом внешнеполитической деятельности. Внешняя культурная политика может также служить эффективным идеологическим средством, помогающим осуществлять внешнеполитические стратегии государств, строя прочный фундамент, который позволил бы государствам продвигать и отстаивать свои национальные интересы на международной арене, а также оказывать тем самым большое влияние на процессы общественного развития.

Одним из важных инструментов для продвижения «мягкой силы» китайской дипломатии служат Школы Конфуция. Эти школы были созданы с целью ознакомления народов разных стран мира с китайским языком и культурой и развития дружественных связей между Китаем и мировым сообществом.

В соответствии с уставом этих школ, подготовленных канцелярией при министерстве образования Китая, основная задача данных образовательных учреждений является способствование дальнейшему укреплению культурного и языкового познания Китая, развитию дружеских отношений между Китаем и другими странами, стимулированию развития мирового культурного многообразия и внесения вклада в построение гармоничного общества. При этом подчеркивается, что данные учреждения не носят политический характер и их мероприятия направлены на укрепление сотрудничества в области образования, культуры, экономики в Китае и за рубежом.

Первый “Институт Конфуция” появился в ноябре 2004 года в столице Южной Кореи – Сеул. С этого момента “Институты Конфуция” начали открываться по всему миру и за три последующих года в мире уже насчитывалось более 210 институтов в 64 странах мира и регионах, в том числе в России существует 12 “Институтов Конфуция”.

В последнее время экономика Китая стремительно развивается, и всё больше иностранных государств интересуется китайской культурой. Для привлечения большего интереса китайское правительство проводит политику по распространению китайского языка во всем мире. Преподавая этот язык за границей, тем самым это способствует распространению и самой культуры и традиций Китая. Теперь каждый год более миллиона иностранцев изучают китайский язык. В начале 2013 года институтом Конфуция был опубликован “Проект по развитию 2020″. Через 7 лет количество желающих говорить на самом массовом языке планеты должно вырасти вдвое. Такой расклад влияет на китайский голос в международном сообществе. Это своеобразная мягкая сила страны. Можно заменить, что мягкую силу Китай использует и для налаживания контактов с АСЕАН, и с непредсказуемой КНДР, и со своим антагонистом – США .

И наконец, главной целью является не культурный анализ, хотя без этого обойтись невозможно, а исследование проблемы с точки зрения мировой политики и международных отношений, в том числе и внешнеэкономических отношений.

Говоря о стремительном возвышении Поднебесной на международной арене, стоит отметить важность Пекинского консенсуса. О “Пекинской консенсусе” впервые упомянул профессор китайского университета ЦинхуаДж.Рамо.”Пекинский консенсус” был призван заместить дискредитировавший себя в 90-х годах на всем постсоветском пространстве неолиберальный “Вашингтонский консенсус”. “Пекинский консенсус” ориентирован, во-первых, на инновации, во-вторых, на устойчивое, сбалансированное и качественное развитие, а также на социальное равенство, в-третьих, на национальное самоопределение. Он придает социальным переменам столь же большое значение, как и экономическим. В “Пекинском консенсусе” экономика и управление нацелены на совершенствование общества, что полностью игнорируется “Вашингтонским консенсусом”. Китай в процессе рыночных реформ практически полностью добился и макроэкономической стабильности, и активизации субъектов хозяйства, и внушительных внешнеэкономических успехов.

Для применения Пекинского консенсуса была создана Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Шанхайский дух основан на взаимном интересе, доверии между государствами, и включает такие принципы, как: равенство, сотрудничество и взаимных консультаций. ШОС со временем превратился в механизм для регулирования внешнеполитических отношений Китайской народной республики со странами Центральной Азии. Таким образом, это позволяет если не нейтрализовать, то хотя бы смягчить восприятие в центральноазиатском регионе Китая как врага мирового сообщества.

Под китайской угрозой, или как её еще называют «желтая опасность», понимается, в первую очередь, демографическое давление. С ростом экономики Китая развился также страх ―экономической экспансии. Это значит, что для стран Запада угрозу представляет, прежде всего, экономическое доминирование Китая практически во всех сферах экономики. Благодаря экономическим факторам, китайские товары могут производиться гораздо дешевле западных аналогов, что ведёт к устранению целых отраслей экономики в странах Запада.

Китайские власти и исследователи часто отмечают, что они выступают против глобального лидерства США. Китайская дипломатия указывает на новую концепцию, основывающуюся на взаимном доверии, взаимовыгоде, равноправии, взаимодействии и невмешательстве во внутренние дела других государств. Тем самым, Китайская народная республика является одной из тех стран, что стремительно быстро адаптируется к темпам глобализации.

Участвуя в процессе глобализации, Китай, во-первых, остается как самостоятельное суверенное государство, а во-вторых, способен внести в глобализацию определенные коррективы, например, стимулировать создание справедливого и рационального нового международного политического и экономического порядка.В Китае рассматривают в глобализации как угрозы, так и возможности. С одной стороны, это возможность возникновения мировой экономической войны, с другой стороны, перспективы взаимовыгодного сотрудничества. Пользуясь такой возможностью, нельзя ни в коем случае забывать об угрозах. После того, как Китай вступил в ВТО в 2001 году, в стране стали чаще упоминаться благоприятные возможности, в том числе для решения острых внутренних проблем, особенно связанных с занятостью населения, и эти решения открыли рост внешней торговли, приток инвестиций и пр. Не удивительно, что в 2002–2006 гг. рост экспорта достиг очень высоких темпов, и к концу периода Китай догнал по этому показателю США.

В общем, понятие «мягкой силы», как одно из главных составляющих совокупной государственной мощи Китая, – это основной вектор осуществления культурной дипломатии Китая, направленный на укрепление не только геополитических, но и геокультурных позиций государства. «Выход за пределы» китайской культуры – это стратегия по возвышению «мягкой силы» культуры Китая, направленная на распространение культуры Китая во всем мире, формирование положительного имиджа страны на международной арене.

Стоит отметить, что проведение ЭКСП02010 в Шанхае является важным примером масштабного, комплексного и системного осуществления культурных стратегий («передача из, поколения в поколение», «ставить древнее на службу современности», «ставить зарубежное на службу Китаю», построение взаимовыгодного полилога на основе принципов «гармонии» и «гармоничного мира», «единения без унификации») в пространстве международного взаимодействия.Выставка ЭКСПО 2010 предложила концептуальное решение проблем, касающихся сокращения ресурсов, снижения уровня преступности, загрязнения окружающей среды посредством моделирования городов будущего.

В заключение можно добавить, что 21 век – это век межцивилизационного диалога, основанного на культурной дипломатии, которая предполагается как одна из главных составляющих внешнеполитической стратегии государств. В частности, китайская культурная дипломатия находит отражение в осуществлении стратегии «мягкой силы», в основе которой лежат культура и идеология, и которая используется для укрепления геополитических и геокультурных позиций. Элементы концепции «мягкой силы» были выявлены китайскими учеными: идеи гармонии, единства и многообразия моделей развития; представления о системе ценностей; привлекательность государственной модели и культуры на международной арене, наличие стратегических дружественных отношений с другими странами и масштабы участия в формировании международного правового порядка, степень воздействия на элиту и общество.
Библиографический список

1. Гурулева Т.Л., Ширяева О.А., Скрипкарь М.В. Взаимодействие Китая с Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии (тезисы)//Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2013. № 4. С. 146.
2. Седунов А.М., Гурулева Т.Л., Скрипкарь М.В. США во внешнеполитической стратегии Китая //Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2013. № 8-3. С. 175-176.
3. Скрипкарь М.В. «Китайская мечта» как национальная особенность в процессе бренд-билдинга приграничных территорий Северо-востока КНР//Молодой ученый. 2013. № 7. С. 362-365.
4. Тимофеева М.Л., Гурулева Т.Л., Скрипкарь М.В. Отношения Китая с Корейской народной демократической республикой//Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2013. № 8-3. С. 176.
5. Топоркова Е.П., Скрипкарь М.В. Основы современных коммуникаций. -Чита: ЗабГУ, 2011. -163 с.

Количество просмотров публикации: Please wait

древнекитайский дипломатия геополитический

Первые государственные образования в Восточной Азии, возникшие на среднем течении реки Хуанхэ в начале II тысячелетия до н.э., с течением времени слились в единое государство.

Дипломатия Древнего Китая была ориентирована на покорение соседних народов, расширение внешних рынков, господство на международных торговых путях.

В геополитическом представлении китайцев превалировала категория центра. Поднебесная представлялась центром мира, а все остальное оказывалось второстепенным.

В отличие от других стран, Китай еще в древности снаряжал посольства на десятки лет в иноземные регионы. Послы поднебесной мастерски владели искусством стратагемного мышления, и умело расставляли ловушки для противника. Стратагемы - стратегический многоходовой план, в котором заключается определенная уловка, искусные приемы, философские хитрости. Со временем стратагемы превратились в отточенный инструмент дипломатов Китая. Китайские послы были обязаны знать религию, обычаи страны, обладать умением стойко переносить трудности.

В I тысячелетии единое рабовладельческое государство распалось на ряд крупных и мелких государств, которые стали самостоятельными. То враждуя между собой, то вступая в дружественные переговоры и заключая союзы, они находились в тесных взаимоотношениях.

Древнекитайские государства подвергались опустошительным набегам кочевых племен (гуннов). Для защиты от набегов они были вынуждены объединяться в союзы, а в середине 6 века до н.э., заключили соглашение, предусматривающее отказ от разрешения спорных вопросов с помощью военной силы и обязательное обращение к третейскому суду. Этот первый известный в дипломатии договор о ненападении вскоре был нарушен. Правители отдельных китайских государств вскоре вступили в напряженную борьбу. Завершилось это в середине 3 века тем, что Чжэнь, повелитель царства Цинь, разгромил военные силы противников и воссоздал единую древнекитайскую деспотию.

Объединив всю центральную власть современной территории Китая, Чжэнь, принявший титул Цинь-ши, организовал рад экспедиций для покорения соседних племен и народов. При царях династии Хань китайская рабовладельческая деспотия превратилась в мощное централизованное государство.

В ту эпоху в китайских царских канцеляриях тщательно записывались все важнейшие события внешнеполитической жизни. Руководители китайских посольств были обязаны давать подробные письменные отчеты о своих миссиях.

Энергичную внешнюю политику проводил император У-ди. Узнав, что далеко на западе есть другие культурные государства, он решил установить с ними связи и отправил туда посольство. Главе посольства было поручено договориться с правителями царств Запада о союзе против кочевников. В степях он был схвачен гуннами, но, прожив в плену 10 лет, бежал и отправился дальше на запад. Попытки договориться с вождями государств потерпели неудачу. Но он собрал подробные сведения об общественном и государственном строе народов Средней Азии и Ирина, об их военных силах, городах, торговых путях. Через несколько лет китайские войска использовали его сведения и разбили гуннов, появившихся на границах Средней Азии.

Главным объектом внешней политики Китая на юге было государство Нан-Нюэ. Китайский посол разведал наиболее удобные речные пути, по которым было бы удобно перебросить войска. Другой китайский посол сумел вызвать в этом государстве внутренние междоусобицы, тем самым заставив Нан-Нюэ обратиться за помощью к Китаю. Так, оно было занято китайцами почти без сопротивления.

Энергичную деятельность в области международных отношений развил китайский дипломат Бан Чао. Он смог столкнуть различные племена гуннов и нанести им жесточайшее поражение, отбросив их от границ Китая. Бан Чао попытался установить с Римской Империей дипломатические отношения. Китайские послы явились в столицу Парфии Ктесифон, просили парфян показать им дорогу к границам Римской империи. Однако парфяне не желали заключения союза между римлянами и китайцами. Поэтому, согласившись выполнить просьбу послов, они посадили их на корабли и отправили по реке Тигру в Персидский залив, а оттуда собирались везти вокруг Аравии через Красное море. Китайские послы, напутанные перспективой длительной морской поездки, отказались от дальнейшего плавания и вернулись назад. Таким образом, попытки Бан Чао установить дипломатические связи между Китаем и Римской империей не увенчались успехом.

Новая китайская внешняя политика очень быстро «оперилась» и «стала на крыло». Лишь в середине марта в Китае избраны новые лидеры, сформировано новое правительство страны — Госсовет КНР, произошла ротация кадров в МИД. Новым руководителем внешнеполитического ведомства Китая назначен Ван И. Некогда посол КНР в Японии, до нынешнего назначения занимал пост главы офиса по делам Тайваня и курировал ситуацию на Корейском полуострове. Можно сказать, что этим назначением были очерчены задачи китайской дипломатии по самым важным и острым на текущий момент внешнеполитическим проблемам Китая — конфликту с Японией, разрешению «Тайваньского вопроса«, отношениям с Пхеньяном и Вашингтоном. Пока, впрочем, рано говорить, что практические подходы и тактика китайской дипломатии претерпят изменения. Однако с внешнеполитической стратегией Китая это уже произошло. Эти изменения были подкреплены последними визитами и выступлениями нового главы КНР, обозначившего новое, глобализированное видение Пекином мира и роли Китая в нем. Си Цзиньпин уже совершил первое турне — за девять дней посетил четыре страны — три африканские и Россию, а также принял участие в саммите БРИКС в ЮАР и теперь у себя дома собрал лидеров ряда стран на форум в Боаою, проходящий в эти дни на острове Хайнань.

«Новый интернационализм», «мировой Китай» или о чем мечтают в Пекине

Еще в конце прошлого года Си Цзиньпин сформулировал свою главную задачу: он назвал ее «великим возрождением китайской нации» и позже добавил, что это и есть «китайская мечта». Эта фраза, очевидно, избранная фундаментом новой китайской идеологии, стала быстро тиражироваться подконтрольными партии и государству СМИ. Так же быстро «китайская мечта» была спроецирована и на внешнюю политику страны.

В трактовке китайских идеологов новая теория вобрала в себя традиционные китайские представления об общечеловеческих ценностях с упором на то, что именно в китайской традиции эти ценности нашли полное выражение. На уровне государства — это стремление к богатству и могуществу, демократичность, цивилизованность и гармония. Применительно к внешней политике — это равноправие всех стран, невмешательство во внутренние дела, уважение и ценность всех культур и моделей развития, принятие тезиса о многообразии и культурном богатстве различных цивилизаций. В Пекине подчеркивают, что не стремятся разжечь новую идеологическую борьбу, а хотят лишь вывести внешнюю политику Китая на новый уровень. Дипломатия «нового интернационализма» (так эту политику назвали в газете «Женьминь жибао») — это, по сути, воплощение стремления к проведению «политики истинной добродетельности, которая сделает Китай развитым государством, пользующимся уважением всего человечества». «Китайская мечта» формулирует основную универсальную ценность — «мир всюду под Небесами», что согласуется с древним китайским представлением о гармоничном мире в Поднебесной, которая не ограничена границами собственно Китая, но где Китай представляется своеобразным центром мира. Некоторые стратеги оперируют даже древним философским термином «да тун» (упорядоченное на основе иерархии и гармонии «великое единение» множеств в общность под единым единоначалием). В конфуцианской традиции в Китае оно представлялось неким идеальным обществом, абсолютным процветанием на высшем мировом уровне, (а в социалистическом Китае порой отождествляется с построением коммунизма). Именно в рамках этой системы ценностей, общей для всего человечества, и будет формироваться Китай наших дней, объединяющий в себе три начала: традиционный Китай, современный Китай и, наконец, «мировой Китай». В Пекине говорят о «реглобализации» мира — процессе, в котором западные ценности не будут единственным принципом переустройства мира.

Проблема, правда, в том, что китайские ценности за пределами самого Китая знают плохо. С другой стороны, для их универсализации потребуется отбросить часть, работающую вне условий Китая (так же, как поступили США, начав экспорт своей «универсальной демократии»). Наконец, Китай должен будет измениться сам и начать жить по вышеуказанным принципам, чтобы показать другим, что его ценности действительно работают — и это, по-видимому, самое главное.

Тем не менее, новый руководитель китайского МИД уже подтвердил, что его ведомство «разрабатывает и проводит внешнюю политику великой державы с китайской спецификой». Китайские эксперты говорят, что первой практической задачей китайского руководства во внешней политике является устранение перекоса в сторону развития товарно-денежных и торгово-экономических отношений и увеличение «нравственной вовлеченности в дела мира», продвижение дипломатии с помощью «мягкой силы».

Си Цзиньпин очень хорошо готовился к своему первому международному турне. Он поступил так же, как его предшественник Ху Цзиньтао, совершивший свой первый визит после избрания председателем КНР в 2003 г. именно в Москву. Дабы обеспечить успех визита, Пекин задействовал не только официальные каналы, но также и неправительственные связи для подготовки, в том числе, и самых важных из подписанных во время визита документов — о долгосрочном энергетическом сотрудничестве Китая и России. Из 35 завизированных документов большинство фиксируют договоренности субъектов коммерческой деятельности и касаются природных ресурсов России.

Лидерам соседних стран, однако, не удалось ответить на вопрос, по какой цене российский газ будет продаваться в Китай. Но достигнута принципиальная договоренность о том, что российский газ в Китай продаваться все-таки будет, первоначально — в объеме 38 млрд кубометров в год, обсуждены маршруты его поставок. До конца года обещают договориться о цене — не фиксированной (как хотел Китай), а вычисляемой по некой «формуле», как хотел «Газпром». Но даже в этом случае российский газ пойдет в Китай не раньше 2018 г.

Более впечатляющим является пакет соглашений по нефти: «Роснефть» получает от Пекина кредит в два млрд долл. на 25 лет, за счет которого наращивает поставки примерно на 15 млн т, то есть удваивает (по сравнению с сегодняшними) объемы. До 100 млрд долл. решено довести взаимный товарооборот к 2015 г. и затем удвоить его еще через пять лет, при этом с «диверсификацией структуры товарообмена».

Стороны подтвердили свои отношения «всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия» декларацией об их «углублении». В ней записано, что Москва и Пекин призывают к построению «более справедливого, демократического и гармоничного миропорядка», а в последнем абзаце стороны даже сошлись на «концептуальных установках — мирного сосуществования и стремления к единению при сохранении различий». Китайский лидер не распространялся в Москве о «китайской мечте», напротив, говорил, что Россия сама выбрала свой путь. Но вот Анатолий Торкунов, ректор МГИМО, где китайский лидер выступил перед студентами, заверил, что Россия поддерживает реализацию «китайской мечты». Также интересно, что китайский лидер договорился построить в Первомайском, рядом с Москвой, музей, посвященный 6-му съезду Компартии Китая, состоявшемуся здесь в 1929-м.

В Африке Си Цзиньпин вел себя несколько по-иному. Как высказался заместитель главы НИИ международной стратегии Партийной школы при ЦК КПК Гун Ли, «Африка является главной опорной силой китайской дипломатии». К его словам можно добавить: Африка — своеобразный полигон, где Китай обкатывает свои внешнеполитические стратегии, в том числе и глобальные. Так, свое выступление в парламенте Танзании Си Цзиньпин посвятил видению китайско-африканского взаимодействия и больше говорил об Африке как некоей общности, с которой Китай имеет товарооборот в 200 млрд долл. США (выросший за 10 лет в 10 раз). Си Цзиньпин от имени китайского правительства дал обещание к 2015 г. снизить до нуля ставку ввозной таможенной пошлины на 97% товаров из стран Африки, поддерживающих дипотношения с КНР. А также пообещал Африке еще 20 млрд долл. кредитов вдобавок к 15 млрд долл. в виде уже вложенных в регион прямых инвестиций. Си Цзиньпин призвал африканских лидеров к более тесной интеграции в рамках Африканского союза, которая позволила бы им противостоять вызовам современности. Он объяснил им суть «китайской мечты» и сказал, что она совпадает с их собственной «африканской мечтой» — «возрождением через единение и развитие». Китай поддержит усилия африканских стран по поиску собственной модели развития. Он также упомянул о «глобальной мечте», нацеленной на обеспечение «продолжительного мира и всеобщего процветания».

по отношению к трем предыдущим является своего рода «несовместимость». Дхарма не может быть смешана ни с либерализмом, ни с социализмом, ни с национализмом. Она, существует «параллельно», т. к. для нее отсутствует противопоставление сфер жизни общества, противопоставление природного, социального и индивидуального. Тем не менее, она содержит в себе элементы ведущих ценностей всех трех доктрин.

Примечания

1 См.: Upadhyaya, D. Integral Humanism / Deendayal Upadhyaya [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.bjp.org/.

2 См.: Andersen, W. The Brotherhood in Saffron: The Rashtriya Swayamsevak Sangh and Hindu Revivalism / Walter K. Andersen, Shridhar D. Damle [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://en.wikipedia.org/wiki/the_brotherhood_in_saffron:_ the _ rashtriya _ swayamsevak_ sangh_and_hindu_revivalism.

3" Upadhyaya, D. Integral Humanism / Deendayal Upadhyaya [Электронный ресурс].

Режим доступа: http://www.bjp.org/.

4 См.: Pre-occupation with materialism [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://en/wikipedia/org/wiki/Integral_humanism.

Валерий Ким Екатерина Иванченко

Некоторые особенности дипломатии Китая в период средневековья

Тысячелетиями огромный культурный Китай существовал среди варварских кочевых племен на Севере и относительно малых и слабых государственных образований на Юге и Востоке1. Такое положение, сохранившееся и в средние века, отразилось на внешнеполитических воззрениях как элиты, так и всего китайского народа, считавшего свою страну центром земли и остального человечества, у которого нечему учиться культурным китайцам. Комплекс этноцивилизационного превосходства отразился даже на такой прагматической сфере деятельности, как дипломатия2.

Известно, что китайцы - одни из самых обходительных людей во всем мире, их корректность в деловой сфере и коммуникабельность в обычной жизни часто становятся темами для многочисленных научных трудов. Период Средневековья стал для Китая эпохой различных затяжных войн и длительных межэтнических контактов. Расширение пределов государства, увеличение данников из числа иноземных правителей было целью внешней политики множества династий, сменявших друг друга на политической арене Китая. Неоднократные войны сменялись периодами неустойчивого перемирия.

Используя сведения об особенностях китайской дипломатии, которые приведены далее, можно избежать многочисленных просчетов при межэтнических контактах с китайцами в современных международных отношениях.

Ретроспективный экскурс в политику Китая в период Средневековья показывает, что с падением империи Хань на рубеже II-III вв. в Китае происходит смена эпох: заканчивается древний период истории страны и начинается Средне-вековье3. Первый этап раннего феодализма вошел в историю как время Троецар-

ствия (220-280 гг.). На территории страны сложилось три государства (Вэй - на севере, Шу - в центральной части и У - на юге), власть в которых по типу приближалась к военной диктатуре. Но уже в конце III в. политическая стабильность в Китае вновь утрачивается, и он становится легкой добычей хлынувших сюда кочевых племен, преимущественно оседавших в северо-западных районах страны. С этого момента в течение двух с половиной веков Китай был разделен на северную и Южную части, что сказалось на последующем его развитии.

Укрепление централизованной власти происходит в 20-х гг. V в. после основания здесь империи Южная Сун и в 30-х гг. V в. - на севере, где усиливается империя Северная Вэй, в которой стремление к установлению единой китайской государственности было выражено сильнее. В 581 г. на севере произошел государственный переворот: полководец Ян Цзянь отстранил императора и переменил название государства Суй. В 589 г. он подчинил своей власти южное государство и впервые после четырехсотлетнего периода раздробленности восстановил политическое единство страны.

Если же говорить об особенностях развития политических связей Китая с другими государствами в более поздний период, то необходимо отметить, что в XV в. активизируется южное направление внешней политики. Китай вмешивается во вьетнамские дела и захватывает ряд районов Бирмы. С 1405 по 1433 год в страны Юго-Восточной Азии, Индии, Аравию и Африку совершается семь грандиозных экспедиций китайского флота под руководством Чжэн Хэ (1371 - около 1434). В разных походах он вел от 48 до 62 только крупных кораблей (это путешествие совершено за 100 лет до открытия Колумбом Америки, причем флагманский корабль Чжэн Хэ превосходил в два с лишним раза по размерам знаменитую «Санта Марию» Колумба). Целью вояжа было установление торговых и дипломатических связей с заморскими странами, хотя вся внешняя торговля была сведена к обмену данью и дарами с зарубежными посольствами, на частную же внешнеторговую деятельность накладывался строжайший запрет. Караванная торговля также приобрела характер посольских миссий.

Частная торговая деятельность признавалась легальной и доходной для казны, однако общественное мнение считало ее недостойной уважения и требовавшей систематического контроля со стороны властей. Само же государство вело активную внутреннюю торговую политику. Казна принудительно закупала товары по низким ценам и распределяла продукты казенных промыслов, продавала лицензию на торговую деятельность, сохраняла систему монопольных товаров, содержала императорские лавки и насаждала государственные «торговые поселения».

Анализируя особенности тайной и официальной китайской дипломатии в Средние века, делаем вывод, что она исходила из концепции «предопределенного менталитета» остального мира от Китая, поскольку «Небо над миром одно, Мандат Неба выдан императору, следовательно, весь остальной мир - вассал Китая. Император получил ясный приказ Неба править китайцами и иностранцами... С тех пор как существуют Земля и Небо, существует и деление на поданных и государей, низших и высших. Поэтому существует определенный порядок в отношениях с иностранцами...»

О сути такого «определенного порядка» говорит иероглиф «фань», обозначающий одновременно иностранца, чужеземца, подчиненного, дикаря. По представлениям китайцев, их страна - круг, вписанный в квадрат мира, а в уголках квадрата существуют вышеупомянутые «фань», относиться к которым гуманно нельзя, поскольку «принцип морали для управления Китаем, принцип нападения - для

управления варварами». Завоеванным Китаем уголкам мирового квадрата давались следующие названия: Аньдун (Смиренный Восток), Аннань (Смиренный Юг).

Знание мира у китайской верхушки было, но оно принципиально игнорировалось: весь некитайский мир рассматривался как что-то периферийное и однообразное, многообразие мира и реальность заслонялись шовинистической и китае-центрической догмой, которая, возможно, и по сей день дает о себе знать в менталитете китайцев.

На практике апологеты «предопределенного вассалитета» удовлетворялись номинальным вассалитетом: главными обязанностями «вассала» были посещение Пекина (официально трактуемое как проявление верноподданничества) с подарками китайскому императору (трактуемыми как дань) и получение «вассалом» еще более ценных подарков от императора, именуемых «милостью и жалованьем».

Объясняется данный феномен китайской дипломатии тем, что концепция «предопределенного вассалитета» была рассчитана не столько на иностранцев, сколько на самих китайцев: видимость вассалитета - дополнительное доказательство власти династии, которая таким образом убеждала народ, что перед ней «все иностранцы в трепете подчинились», «бесчисленные государства спешат стать вассалами, принести дань и узреть Сына Неба». Таким образом, в Китае внешняя политика находится на службе внутренней политики прямо, а не опосредованно, как на Западе. Параллельно убеждению масс, в стремлении большинства стран «приобщиться к цивилизации» нагнеталось также ощущение внешней опасности от закоренелых варваров с Севера для сплочения общества и оправдания жестокой налоговой эксплуатации: «Отсутствие внешних врагов ведет к распаду государства».

С целью усиления психолого-идеологического воздействия в нужном направлении на иностранцев и собственный народ была абсолютизирована церемониальная сторона дипломатических контактов. В соответствии с дипломатическим ритуалом «коу-тоу», просуществовавшим до 1858 г., иностранные представители должны были выполнить ряд унижающих их личное и государственное достоинство их стран условий аудиенции с китайским императором, в том числе 3 преклонения и 9 падений ниц.

В 1660 г. цинский император так прокомментировал прибытие в Пекин российской миссии Н. Спафария: «Русский царь назвал себя Великим Ханом и вообще в грамоте его много нескромного. Белый царь всего лишь глава племен, а самонадеян и грамота его кичливая». Россия находится далеко на западной окраине и недостаточно цивилизованна, но в присылке посла видно стремление к выполнению долга. Поэтому велено Белого царя и его посла наградить милостиво». Отказ Н. Спафария стать на колени при получении даров императора был расценен как «недостаточное обращение русских к цивилизации». Китайский сановник откровенно заявил русскому послу, что «Русь не вассал, но обычай переменить нельзя». На что Спафарий ответил: «Ваш обычай от нашего разнится: у нас идет к чести, а у вас к бесчестью». Посол уезжал из Китая с убеждением, что «они легче потеряют царство свое, чем покинут обычай свой».

В то время как официальная дипломатия выполняла роль атрибута имперского величия Китая, конкретные задачи внешней политики решались методами тайной неофициальной дипломатии, т. е. китайская дипломатия - с двойным дном (тайная дипломатия в двух странах решает только немногие деликатные конкретные задачи). Тайная дипломатия старого Китая проникнута духом легизма и его приоритетом государственных интересов любой ценой (цель оправдывает средства) и исходит из реального положения вещей, а не из догм официальной политики.

Поскольку война для огромного земледельческого Китая всегда была бременем, он постоянно исходил из того, что «дипломатия - альтернатива войне»: «сначала разбей замыслы врага, потом его союзы, затем его самого».

Инструментарий китайской дипломатии состоял не только из хитроумных ловушек, но и из разработанных на все случаи опасной международной жизни конкретных внешнеполитических доктрин:

Горизонтальная стратегия - в самом начале и в упадке династии. Слабый Китай вступает в союзы с соседями против дальнего для Китая, но близкого соседям противника. Таким образом, соседи отвлекаются в противоположном от Китая направлении;

Вертикальная стратегия - в апогее династии: Сильный Китай наступает на соседей «в союзе с далекими против близких»;

Комбинационная стратегия - смена союзников как перчаток;

Сочетание военных и дипломатических методов: «пером и мечом надо действовать одновременно»;

- «использование яда в качестве противоядия» (варваров против варваров);

Симуляция слабости: «прикинувшись девицей, броситься, как тигр в открытые двери».

Резюмируя все вше сказанное, приходим к следующим выводам:

Дипломатию - игру без правил - Китай довольно успешно превратил в игру по своим правилам, используя стратагемный подход, в качестве своего рода дипломатического каратэ, неизбежно фатальной для противников Поднебесной.

Стратагема - это особый стратегический план, в котором для противника заложена ловушка. Соответственно, дипломатическая стратагема - сумма целенаправленных дипломатических и иных мероприятий, рассчитанных на реализацию долговременного стратегического плана решения кардинальных задач внешней политики.

Философия интриги, искусство введения в заблуждение, активная дальновидность; умение не только рассчитать, но и запрограммировать ходы в политической игре -именно в этом заключена дипломатическая стратагема Китая - основное средство борьбы с внешними врагами государства в период Средневековья.

В современных условиях китайская дипломатия умело использует некоторые приемы из богатого арсенала «китайских переговорных церемоний» для улаживания межконфессиональных и межэтнических конфликтов.

Примечания

1 Говоров, Ю. Л. История стран Азии и Африки в средние века / Ю. Л. Говоров. -М., 2003.

2 Исмаилова, С. Всемирная история / С. Исмаилова. - М., 1996.

3 Поляк, Г. Б. Всемирная история: учеб. для вузов / Г. Б. Поляк, А. Н. Маркова. -М., 2005.

Китайская дипломатия во второй половине XX в. претерпела значительные изменения. Из отсталой страны Китай превратился в ядерную державу с миллиардным населением, с мощной промышленностью. "Культурная революция" нанесла серьезный удар по имиджу КНР и в дипломатии. Более 40 китайских послов были отозваны из-за границы, иностранные дипломаты в Пекине получили унижений и оскорблений, "красная гвардия" даже физически расправилась с каждым из них. На советское и английское посольства было совершено нападение.

В 1971 году правительство Китая принес свои извинения пострадавшим в годы "культурной революции" странам, компенсировал ущерб, нанесенный посольствам, занял свое место в Совете Безопасности.

Иностранные дипломаты, работавшие в Китае, уважают высокий профессионализм китайского руководства. Известный американский дипломат Дж. Кеннан в своих мемуарах писал, что в "индивидуальном плане китайцы умные люди среди всех народов мира".

В связи с тем, что окончательные решения принимаются, как правило, руководителями страны, то без их одобрения ни одно изменение отношений невозможна. Вместе с тем, руководители Китая считаются с мнением дипломатов, ученых. В китайской делегации, как правило, многие эксперты, например, эксперт по финансовым вопросам, технических и тому подобное. В результате численность делегации оказывается достаточно большой .

Сами китайцы отстаивают свои позиции очень строго и совершают поступки только тогда, когда переговоры зашли в тупик. Они умело используют ошибки, допущенные партнерами .

Китайцы - радушные хозяева. Если вас пригласят домой или в ресторан на обед, приготовьтесь к тому, что подадут два десятка блюд, а то и больше. Категорически отказываться от предложенного угощения не следует. Даже если какая-то из экзотических блюд кажется вам отвратительной, попробуйте съесть хотя бы кусочек или несколько ложек, а остальные оставьте. Если подают суп, значит, обед подходит к концу. Гость в Китае должен подниматься из-за стола первым.

В Китае популярны и водка, и вино. Пьют, как правило, после тоста. Бокал следует держать в правой руке, поддерживая ее левой. Чокаются нечасто, но если чокаются, то придерживаться правила: бокал младшего по рангу должен коснуться верхней частью ножки бокала, который держит человек высокого ранга. В чужие бокалы нужно наливать до краев, иначе это будет расценено как неуважение .

Особенности дипломатии Индии

Дипломаты Индии близки к английской школы, многие из них заканчивали английские университеты и стажировку в английском Форин Офисе. Некоторые индийские дипломаты к дипломатической службе были чиновниками английской колониальной администрации. Индийские дипломаты отличались высоким профессионализмом, разносторонними связями, умелым отстаиванием интересов своей страны.

Поддерживая контакты с представителями Индии, стоит помнить о том, что у индийцев высоко развито чувство собственного достоинства. Индус не позволит обидеть себя. Когда унижен в результате долгого колониального господства Англии, он очень оберегает свою независимость.

Американский дипломат, посол Уотсон, в своей книге "Дипломатия" отмечает высокую компетентность индийских коллег в двусторонней и многосторонней дипломатии.

Импонирует еще одна черта индийских политиков и дипломатов - это их реализм, практичность, подчиненность одной цели - интересам страны.

Индийский дипломат ревностно относится к своей чести. Вот, например, в Лондон к отцу, посла Индии, приехал син школьник, и в магазине, куда он пошел один, его соблазнили цветные карандаши, которые он украл. Его задержали, но как несовершеннолетнего, конечно, отпустили. Об этом узнали журналисты желтой прессы. В одной из газет появилась статья: "Отец заявил, которые поступок его сына не позволяет ему представлять свою страну, немедленно подал в отставку и покинул Лондон".