Е.В. Нехода

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ ЭВОЛЮЦИИ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ СРЕДЫ ПРЕДПРИЯТИЯ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ТРАНСФОРМАЦИЮ ТРУДА И СОЦИАЛЬНО-ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ

Анализируется влияние изменения технологии производства и выполнения работ на трудовые процессы. Эволюция производственной среды предприятия позволяет ответить на следующие фундаментальные вопросы: какие факторы оказали решающее воздействие на трансформацию труда и социально-трудовые отношения; какие направления и способы развития социальнотрудовых отношений адекватны тому или иному этапу технологического развития.

По мнению авторитетного немецкого ученого Х.-Ю. Варнеке, автора известной книги «Революция в предпринимательской культуре. Фрактальное предприятие», впервые термин «технология» был употреблен в 1760 г. И. Бекманном . Данный термин И. Бекманн использовал для обозначения способа изготовления в различных ремеслах, «полезных умениях». Слово «технология» происходит от двух латинских слов -techue (секреты, ремесла) и logia (организованное, систематизированное, целенаправленное знание). С.И. Ожегов дает следующее определение технологии: «совокупность процессов обработки и переработки материалов в определенной отрасли производства, а также научное описание способов производства». Несмотря на то что С. Ожегов использовал данное понятие к производству, технология имеет и более широкое применение, а именно, ко всем сферам деятельности (технология образования, технология здравоохранения и т.п.). Более того, технологию уместно использовать и в сочетании «технология работы», которое включает не только процессы, их совокупность и последовательность обработки и переработки материалов, но и совокупность способов и приемов организации данной последовательности. В экономике труда в связи с этим используется такое понятие, как «организация труда» - система производственных взаимосвязей работников со средствами производства и друг с другом, образующая определенный порядок трудового процесса.

Естественно, что «технология производства» и «технология работы» - понятия неравнозначные, хотя и взаимозависимые. Технология производства влияет на технологию выполнения работ и организацию труда. В частности, это касается таких аспектов, как: 1) разделение труда и его кооперация между работниками; 2) организация рабочих мест и их обслуживание; 3) рационализация приемов и методов труда; 4) оплата труда и стимулирование; 5) создание безопасных и здоровых условий труда; 6) обеспечение подбора кадров, подготовка, переподготовка и повышение квалификации.

Из этой взаимосвязи прослеживается и другая, не менее важная взаимозависимость. Технология производства и технология выполнения работ напрямую влияют на социально-трудовые отношения, их предметносодержательную область. Следовательно, технологические параметры эволюции производственной среды предприятия оказывают непосредственное влияние на складывающуюся систему социально-трудовых отношений, в том числе на макро- и мезоуровне. Использование данной методологии исследования труда и социально-

трудовых отношений позволяет не только проанализировать эволюцию социально-трудовых отношений, но и обосновать применение тех или иных методов формирования социально-трудовых отношений, а также направлений их развития и совершенствования.

Технологические параметры эволюции производственной деятельности связывают с этапами промышленных революций.

Первая промышленная революция (период с 1750 по 1850 г.), берущая свое начало в Англии, характеризовалась большим количеством технических инноваций, что сделало возможным переход от ручного труда к машинному производству. На этот период приходится создание большинства станков (токарных, сверлильных, строгальных, фрезерных) и инструментов. Интенсивный переход к применению машин был впервые осуществлен в текстильной промышленности в Великобритании.

Процесс непрерывного развития производства «натолкнулся» на «узкие» места в сфере обработки сырья. Такими узкими местами стали прежде всего отсталая техника и формы организации труда (ручной труд и работа на дому). Это привело к изобретению прядильных машин и ткацких станков. Массовое производство текстильных изделий привело к дальнейшему росту техники и устойчивому развитию многих отраслей экономики (химия, производство газа из каменного угля) и зарождению инженерных наук. Надо сказать, что в период первой промышленной революции не существовало тесной связи между наукой и большинством изобретений, преимущественно создаваемых изо-бретателями-самоучками. Инженерные науки получили признание лишь в начале XX в.

Трудовые отношения того времени можно охарактеризовать следующим образом: использование детского труда в качестве нормы, высокая интенсивность труда, продолжительное рабочее время, тяжелые условия труда, бесправие работников и отсутствие защиты со стороны государства. Этот же период характеризуется первыми организованными рабочими движениями - забастовками и стачками. Бесправные рабочие начали выступать как сплоченная группа. Позднее на этой основе возникли профсоюзы и было создано социальное законодательство в сфере труда.

Однако этот же период характеризуется и замечательными социальными экспериментами Роберта Оуэна, получившими в начале XIX в. широкую известность. Он поставил своей задачей доказать и доказал, что чудовищное наемное рабство и угнетение рабочих вовсе не являются необходимым условием эффектив-

ного производства, высокой производительности труда и высокой рентабельности. Он только создал для рабочих элементарные человеческие условия труда и жизни, и отдача, как в виде повышения производительности труда, так и в виде социального оздоровления, оказалась разительной. Он предоставлял рабочим приличное жилье, улучшал условия их работы, разрабатывал системы открытой и справедливой оценки работников и с помощью дополнительных выплат за хорошую работу развивал материальную заинтересованность. Эти реформы, феноменально новаторские для своего времени, явились уникальным прорывом в суть человеческого восприятия действительности и целесообразной деятельности. Люди издалека съезжались на его фабрику в Нью-Ланарке, Шотландии, чтобы воочию увидеть этот социальный эксперимент.

Вторая промышленная революция началась в США (1850-1940 гг.), и лозунгом ее стала автоматизация производства. Эпохальным событием того времени считается изобретение Г. Фордом конвейера, позволившего объединить разрозненные ранее процессы обработки в единую линию. Одновременно со средствами автоматизации стали разрабатываться устройства информационно-технического контроля за производственными процессами. На стадии второй промышленной революции управление за производственными процессами было автоматизировано лишь частично и предполагало вмешательство человека в эту работу. Данный этап в развитии экономики получил название «эпоха массового производства».

Юрий Васильчук, анализируя этапы НТР в XX в., выделил три основные ступени глобального трансформационного процесса: 1) индустриальное общество начала XX в.; 2) общество массового потребления 60-х гг.; 3) информационное общество конца XX в., объединившее «в себе позитивные результаты трех весьма тяжелых для населения “революционных” переходных периодов - индустриализации, промышленной НТР середины XX в. и компьютерной или информационной НТР конца XX в.» .

Массовое производство начала XX в. породило острейшие социальные конфликты между наемным трудом и капиталом, характеризовавшиеся острейшей конфронтацией. Трудовые отношения того времени мало отличались от предыдущего этапа промышленной революции в плане бесправности работника и невозможности его влияния на производственные (трудовые) процессы. Ю. Васильчук так характеризует трудовые отношения того времени: «В тот период человек прошел суровую школу промышленного труда со строгой дисциплиной, тяжелым физическим трудом, ежедневной угрозой безработицы и т.п. Кажется, что личность человека была растоптана, а сам он превращен почти в вещь. Однако именно тогда, сталкиваясь с произволом хозяев и со слепыми рыночными силами, человек привыкал к ежедневному насилию над собой, над своими привычками и желаниями. Сельского жителя сменил цивилизованный горожанин. И это было массовое производство нового человека, фабричного рабочего, осваивающего качественно новые условия труда, необходимые для этого навыки и способности. Однако этот творческий характер труда был скрыт за производством огромной массы вещей и товаров...

“Работала” система низких заработных плат и “дешевого” работника. Наращивание национального дохода шло экстенсивно, преимущественно за счет роста работников и новых инвестиций в технику. Совершенствование производства осуществлялось элитой специалистов, инженерами и учеными, и главной доминирующей силой здесь были технические науки, воплощающиеся в НТП» .

Однако необходимо заметить и следующее. Школа дисциплины труда была одновременно и школой массовой выработки нравственного и политического сознания, выработки социально развитой личности. Обычно такое развитие шло на фоне противостояния работников собственникам и управляющим, для которых целью развития было лишь накопление капитала. В ходе напряженных столкновений этих двух полюсов сложились массовые профсоюзы и партии. Коллективная борьба за сокращение труда, за достойную оплату и социальное обеспечение привела к принятию многих законов, гарантирующих права человека в сфере труда.

Не одно десятилетие шло накопление в рабочей среде профессиональных знаний, опыта, навыков, а затем - создание «рабочей аристократии» и рабочих династий. Квалифицированный физический труд становится идеалом и гордостью фабричного работника, приобретает характер социальной ценности. Более того, такое отношение к труду и накопление опыта задает в нем элементы творчества.

Развитие новых технологий (главными из которых в этот период можно считать конвейерное производство и развитие средств связи в виде железных дорог, телеграфа, телефона) впервые в истории сконцентрировало огромное количество рабочих на фабриках массового производства. Такое изменение и усложнение бизнеса и трудовых процессов оказало воздействие как на экономические, так и на социальные изменения. Увеличение товаров, услуг и числа людей на фабриках, естественно, вызвало новые, многоаспектные организационные проблемы, с одной стороны, а с другой - и огромные возможности, которыми нужно было научиться пользоваться.

Этот же период характеризуется бурным ростом больших организаций и становлением новой области профессиональной деятельности - менеджмента. Развитие социально-трудовых отношений на микроуровне на данном этапе связано с формированием крупных хозяйственных структур, зарождением науки управления и научной организации труда (НОТ). Фредерик Тейлор впервые применил знания для анализа продуктивной деятельности и проектирования трудовых процессов.

Система научной организации труда Ф. Тейлора, описанная в его книгах «Управление фабрикой» и «Принципы научного менеджмента», была построена на следующих основных принципах .

1. Научный отбор рабочего. Эффективность требовала подбора к каждому виду работы соответствующего рабочего, который имел для этого какие-то особые способности. Для проверки способностей работников выполнять определенные виды деятельности разрабатывались различные тесты. Например, Тейлор разработал тест на скоростную реакцию для инспекторов качества.

2. Научное изучение и обучение рабочего. Научное изучение затрат времени, движений, усилий должно

развиваться, чтобы тренировать и обучать рабочего для достижения максимальной эффективности.

3. Специализация работы. Производство было разделено на составные части, и все рабочие стали специалистами в своих видах работ.

4. Важность побудительных мотивов заработной платы. Рабочие получают оплату за то, что они сделали, и премируются, если они превысили установленные нормы.

5. Справедливое распределение ответственности между рабочими и управляющими. Самое эффективное использование персонала требует дружеской кооперации между трудом и управлением.

Идеи научной организации труда и научного управления развивались супругами Ф. и Л. Гилбретами, Г. Фордом, А. Файолем, Г. Ганттом, Х. Мюнстербергом, Х. Эмерсоном, Л. Урвиком, М. Вебером (бюрократическая теория), А. Рейли и многими другими. В нашей стране формирование научных основ организации труда и управления относится также к началу XX в. и связано с именами таких выдающихся ученых, как С. Стру-милин, Б. Маркус, А. Гастев, П. Керженцев.

Система научной организации труда приводила к многочисленным конфликтам между всеми участниками трудового процесса, прежде всего менеджерами и рабочими. Тем не менее эти методы давали громадный рост производительности труда. Именно этот факт, а также эффект сосредоточения власти в одних руках, во многом объясняют, почему тейлоризм и фордизм имели такое влияние на системы организации труда и трудовых отношений в США, Европе, бывшем СССР. Такой «фрагментарный» подход к системе организации труда был институционализирован в рамках системы регулирования труда и трудовых отношений - традиции и обычаи, ведение переговоров по поводу заключения коллективных договоров, судебные постановления, профессиональные кодексы.

Характерной чертой третьей промышленной революции (1940-1980 гг.) является рост производительности в результате интенсификации умственной деятельности человека за счет применения электронно-вычислительных машин и компьютеров, позволивших увеличить степень автоматизации производственных процессов. Предприятия перестраивают свою работу с массового производства на мелкосерийное, происходит постепенная замена конвейеров роботами (экономия живого труда), станками с числовым программным управлением; распространяется повсеместно компьютерное управление производственными процессами. Крупным достижением данного этапа промышленной революции (базирующего-

Таким образом, формирование крупных иерархических структур, становление института «организация» и применение НОТ послужили «толчком» для институционального оформления трудовых отношений на уровне фирмы и общества в целом.

Основоположники институциональной теории определяют институты как правила игры в обществе или создание человеком ограничительных рамок, которые организуют взаимодействия между людьми (Д. Норт). Они либо создаются сознательно либо формируются в процессе исторической эволюции . В работах Дж. Коммонса понятия институт, организация и правила тесно связаны между собой и имеют универсальное значение применительно к разным уровням социальной и экономической жизни. Коммонс определяет институт как «коллективную деятельность, призванную контролировать индивидуальную деятельность» . Индивидуальная деятельность выражается в трансакциях трех типов: 1) торговые сделки; 2) управление, связанное с организацией производства; 3) рационирование, т.е. распределение выгод и издержек.

Понятие правил, таким образом, является ключевым для понимания институтов и организаций в рамках единой теории. Правило можно определить как долгосрочное предписание или запрещение той или иной социальной деятельности в данных обстоятельствах, сопровождающихся реальными или символическими санкциями и вознаграждениями. Институциональные правила отличаются от внутриорганизационных и обусловливают последние .

Взаимосвязь между разделением труда, координацией и правилами можно представить в виде таблицы (табл. 1). Правила, регулирующие трудовые отношения в этот период, характеризуются жесткой формализацией и задаются логикой сохранения жестких иерархических структур.

ся на европейских и американских разработках и форсируемого в США и Японии) стало создание гибких производственных систем, сделавших выпуск продукции малыми партиями рентабельными. Это стало возможным как за счет новых форм организации производства («островная» технология, модульное производство, быстрая переналадка оборудования, приспособление машинного парка к обработке однотипных деталей, система «точно-в-срок»), так и за счет новых форм организации труда (бригадные формы организации труда, временные и постоянные целевые группы, кружки качества).

Общество массового потребления 1960-х гг. вышло на новый уровень развития, основными характеристи-

Т а б л и ц а 1

Разделение труда, координация и правила

Разделение труда Средства координации Правила, регулирующие социально-трудовые отношения

Техническое (внутриорганизационное) Внутриорганизационные правила (а также инструкции и директивы) Трудовой договор, должностные инструкции, положения о структурных подразделениях, дневные нормы выработки и сменные задания; формы и системы заработной платы, в т.ч. и системы стимулирования; квалификационные справочники и т.д.

Общественное (межорганизационное) Институциональные правила Деятельность профсоюзов, трудовое законодательство (в период второй промышленной революции закладываются его основы)

ками которого стали изменение существа богатства наций (массовый спрос, а не массовое производство, формирующий массовые рынки и устойчивые темпы наращивания производства и капиталов), способы его производства и участвующих в этом людей. Быстрая приспособляемость к непрерывно изменяющемуся спросу усиливает потребность в более высоком уровне общего и профессионального образования, непрерывном обучении работников, развитии у них способностей к творчеству и постоянному обновлению знаний.

Наличие у персонала таких качеств и обострение конкуренции на мировом рынке, общая ситуация на котором характеризуется определенным сближением используемых различными странами техники и технологий, становятся залогом организационного успеха. В этих условиях качество персонала все чаще выступает решающим фактором победы в конкурентной борьбе. Первостепенная значимость человека на производстве во многом отражает то обстоятельство, что на первый план в конкурентной борьбе стало выходить качество продукции. Причем качество в условиях массового спроса стало восприниматься не только как надежность продукции и ее соответствие техническим и технологическим параметрам, но и как способность максимально удовлетворять потребности людей. Высокое качество продукции требует высокой культуры труда и работников.

Таким образом, новые производственные технологии и формы организации труда предъявляют и совершенно новые требования к работникам и отношениям в процессе работы. Мотивированный и организационно подготовленный спрос на качественно новую рабочую силу, охвативший рынки труда практически всех индустриально развитых стран, обнаружил себя в начале 60-х гг. XX в. и продолжал быстро расширяться в 70-х гг. В 1970-е гг. в деловых кругах США, Японии и наиболее развитых европейских стран утверждается характерная для эпохи НТР философия развития экономики. Краеугольным камнем новой философии становится тезис о решающей роли человека в жизнедеятельности компаний. «Главный ресурс быстрого развития современной экономики - это новые технологические идеи, т.е. прежде всего высокая квалификация и творческая активность людей, способных эти идей воплощать в жизнь», - отмечал Дж. Кимбелл, директор экономического центра Калифорнийского университета .

Таким образом, труд из тяжелого, физического, шаблонного трансформируется в творческий; начинается постепенный процесс интеллектуализации труда. Характерными свойствами интеллектуализации общественного труда являются следующие .

1. Постепенное освобождение отраслей экономики и сфер деятельности от неквалифицированной рабочей силы. Происходит это за счет механизации и автоматизации производства, снижения доли рутинных и опасных для здоровья работ.

2. Выравнивание общего трудового образования. Механизация и автоматизация производства повысили минимальные производственные требования к работникам, близкие к работникам средней квалификации.

3. Доминирование принципа индивидуальности и развития личности в системе подготовки и переподго-

товки кадров, повышения квалификации и образования в целом.

4. Закрепление в социально-трудовых отношениях принципов консенсуса и компромисса, а в экономических отношениях - первостепенной значимости человека, его творческого созидательного потенциала.

5. Распространение в организациях и экономике в целом характерных для творческой деятельности методов и форм организации и стимулирования труда.

Формирование качественно нового уровня культуры труда больших коллективов, создающих наукоемкую продукцию в отраслях массового производства, определило возникновение высоких заработных плат и системы «дорогого человека». В 1991 г. в журнале «Международная экономика и международные отношения» была опубликована статья Ю. Васильчука «Дорогой человек» эпохи НТР». Данная публикация получила большой резонанс в широких научных кругах как первое фундаментальное исследование, посвященное проблемам социального развития человека в эпоху НТР в индустриально развитых странах . Впервые наука подняла на новый уровень не только технику, но и труд людей и самого человека, формируя его новые качества и новую «стоимость». «Возник человек, привыкший к чрезвычайно интенсивной деятельности в любой ситуации, крайне «мобильный» почти в каждый момент своей жизни» .

Главным результатом данной ступени развития стали появление мобильности работника (территориальной, производственной, социальной) и вера людей в свои силы и способности, будущее, воплотившиеся в высокие жизненные запросы и потребности, способность быстро ориентироваться и осваивать новые рабочие места, новую социальную среду. Все это означало постепенную качественную перестройку сознания и действия социально развитой личности. Нравственно развитая личность получает возможность решения своих проблем и проблем семьи без антагонистического противостояния капиталу. В то же время возникающее понимание обществом роли массового спроса как условия процветания экономики, а образования и культуры людей как условий их эффективного труда и высоких заработков заставляет и собственников, и государство видеть не только «корпоративный», но и социальный смысл их деятельности.

Вышеперечисленные технологические изменения, повлиявшие на изменение характера и содержания труда и требований к работникам, заставили и работодателей (и государство) пересмотреть трудовые отношения. Сложившаяся на тот момент система отношений на производстве не удовлетворяла ни потребностям самого производства, ни возрастающим потребностям людей, ни рынка и общества в целом. Трудовые отношения стали развиваться и совершенствоваться в сторону их социализации.

С известных Хоторнских экспериментов началось научное оформление «школы человеческих отношений». Основоположником данной школы считается

Э. Мэйо, американский психолог (философ по образованию), обобщивший результаты Хоторнских экспериментов в двух своих основных работах: «Человеческие проблемы индустриальной цивилизации»

(1933 г.) и «Социальные проблемы индустриальной цивилизации» (1949 г.).

Хоторнские эксперименты проводились в 19271933 гг. на чикагских заводах, принадлежавших компании «Вестерн электрик». На тот период это было одно из самых передовых предприятий США не только по уровню развития производства, но и по уровню развития индустриальных отношений и организации труда. Организация производственного процесса основывалась на принципах научного менеджмента и массового производства. При этом организаторы придерживались «капиталистической системы благосостояния» при решении проблем управления трудом . Управляющие данной компании, стремясь уменьшить влияние профсоюзов и снизить уровень недовольства работников, осуществляли комплекс патерналистских мероприятий. На тот период времени на предприятии осуществлялись следующие привилегии: программа пенсионного обеспечения, пособия по болезни и нетрудоспособности, возможность покупки акций, система рабочего представительства, возможность пользоваться своей амбулаторией и госпиталем.

Хоторнские эксперименты начались с проведения серии испытаний по определению оптимального уровня промышленного освещения и его влияния на производительность труда. Однако позже начались новые эксперименты, в которых исследователи анализировали работу рабочих на участке сборки реле. Не вдаваясь в подробности и детали Хоторнских экспериментов (они хорошо известны и описаны в соответствующей литературе), необходимо остановиться на сделанных основных выводах.

1. Была выявлена определенная связь между руководством, моральным духом и производительностью труда. Это положение вскоре стало основным принципом человеческих отношений.

2. Власть должна быть построена скорее на понимании и взаимодействии с работниками, чем на технических навыках и компетенции.

3. Предоставление широких возможностей на работе (это касается как принятия решений на производстве, так и общения с коллегами) также ведет к повышению производительности труда и удовлетворенности работой.

4. Забота о работниках, несомненно, приводит к повышению производительности труда.

Развитие «школы человеческих отношений» позволило сформулировать и те виды деятельности, которые способствуют установлению и поддержанию эффективных трудовых отношений: 1) обеспечение уважения прав работников; 2) обеспечение безопасных и не наносящих ущерба здоровью условий труда; 3) понимание причин и методов, которые используют работники в процессе организации совместного труда; 4) заключение договоров и улаживание жалоб работников и организаций, их представляющих.

В течение 1940-1950 гг. исследования человеческих отношений стали переходить в исследования индустриальных отношений, включавшие первое время и профсоюзы. Индустриальные социологи 1950-х гг. придерживались той точки зрения, согласно которой разрешение индустриального конфликта (между тру-

дом и капиталом) не является прерогативой менеджмента или работников, а является «полем» взаимного компромисса, достигаемого ведением переговоров по поводу заключения коллективных соглашений. Уже к 1980 г. (хронологическое начало четвертой промышленной революции) лозунгом трудовых отношений стало сотрудничество, а не господство.

На этом же этапе были заложены основы индустриальной демократии, или демократии на производстве. Данный термин используется для обозначения тех структур и институциональных механизмов, которые представляют работникам предприятий возможности в принятии решений или влиянии на них. До сих пор остается актуальным и дискуссионным вопрос: достаточно ли простой вовлеченности или соучастия работников в процесс принятия решений для обеспечения эффективности индустриальной демократии.

Модели организации участия работников в процессе принятия решений могут быть разделены на два типа: 1) основанные на юридической базе, т.е. формально оформлены и 2) основанные на доброй воле работодателя.

В период третьей промышленной революции, точнее в 1950-60-е гг., получили большое развитие коллективные договора, юридически оформившие демократию на производстве. Они являются официальными системами со своими кодексами правил и предписаний, обеспечивающими схемы вовлечения работников в процессы принятия решений во всех организациях, находящихся под юрисдикцией закона или в рамках контракта.

В период развития индустриальной демократии, начавшейся с 50-х гг. XX столетия, получила распространение и экономическая демократия. Когда работники являются или становятся собственниками капитала, они начинают играть и значительную роль в управлении предприятием. Это дает основание признать систему собственности работников одним из примеров индустриальной демократии. Однако следует различать демократию на производстве и экономическую демократию. Индустриальная демократия предоставляет права (относящиеся к сфере управления собственностью) работникам предприятия, которые собственниками не являются .

Основными формами собственности работников, занятых в фирме, являются производственные кооперативы и так называемые «планы владения акциями для занятых на фирме» (employee stock-ownerships plans -ESOP). ESOP характерны главным образом для США и получили распространение в 1960-70-е гг. Сущность данных планов коротко можно сформулировать следующим образом: во-первых, приобретение акций работниками компаний и, во-вторых, распределение прибыли учитывает распределение акций компании среди ее работников.

В 1960-е гг. как одно из направлений развития трудовой демократии (второй тип) широкое распространение получили «кружки качества». Их распространение связывают с японской системой «Канбан». Однако исторические «корни» этого явления берут начало с системы Бати (30-е г. XX в.). Томас Батя был владельцем обувного предприятия в Моравии (территория бывшей Чехословакии). Суть его системы можно охарактеризо-

вать следующим образом: интеграция труда вместо его разделения, самоуправление, участие в прибыли и принятии решений, гибкость организационной структуры и повсеместная организация производственных процессов . Кружки качества на заводах Бати возникли потому, что в них нуждалась сама структура предприятий. Главной целью данных кружков стало непрерывное повышение качества продукции. Предложения по повышению качества вывешивались на двери склада готовой продукции, и все работники могли принять участие в обсуждении и решении проблем качества.

Формами гибкой организации труда и развития трудовых отношений в этот период также стали - ротация работ, бригадные формы организации труда с правом принятия решений, мероприятия в рамках повышения качества трудовой жизни (включая гибкие системы материального стимулирования).

Эпоха массового производства жестко фиксировала оплату труда. В жесткой иерархической структуре заработная плата тесно связана с организационной структурой управления и зависит от места работника в ней, занимаемой должности. Квалификация имеет значение лишь в той мере, в какой она отвечает требованиям занимаемой должности и слабо зависит от образования работника, его творческого потенциала, усердия, трудового вклада.

Таким образом, изменение технологических параметров производства и формирование качественно нового работника на третьем этапе промышленной революции потребовали и пересмотра систем материального стимулирования. Именно в 1960-1970-е гг. в США и Западной Европе были развернуты программы гибких систем материального стимулирования, суть которых заключается в варьировании основной и дополнительной заработной платы, гибкой системе социальных льгот и выплат. Анализ данных систем выходит за рамки статьи. Важным, на наш взгляд, является осмысление влияния технологии производства на развитие социально-трудовых отношений, повышение их гибкости. Этот тезис приобретает особо важное значение для современной России, крупных компаний и небольших фирм, только-только осознающих значение данных отношений в повышении конкурентоспособности и эффективности собственной деятельности.

Подводя итог третьей промышленной революции, необходимо добавить и следующее. 1950-1970-е гг. стали эпохальными и для развития социально-трудовых отношений на макро- и мезоуровне. Именно в этот период наибольшую силу и развитие получили профсоюзное движение, социальное партнерство, трудовое законодательство. Было принято и подписано множество конвенций и соглашений в области труда. Со стороны государства и отдельных людей стала меняться система взглядов на роль и место бизнеса, особенно крупного, в обществе. Это нашло отражение в формировании института социально ответственного бизнеса. Социальная ответственность бизнеса и принятые в Лиссабоне (на европейском саммите в марте 2000 г.) европейской комиссией Корпоративные стандарты социальной ответственности сыграли огромную роль и продолжают оказывать влияние на процессы трансформации социально-трудовых отношений.

Четвертая промышленная революция (1980-е гг. -наши дни), по мнению большинства специалистов, связана с новым этапом общественного развития, сущностными характеристиками которого являются глобализация социально-экономических процессов и беспрецедентное развитие информационных и коммуникационных технологий (ИКТ). В связи с этим в научной литературе сформировалась терминология, объясняющая глобальные трансформационные сдвиги в технологиях производства, основу которых составляют знания и информация. Наибольшее распространение получили такие определения нового этапа общественного развития, как «общество знаний» и «информационное общество».

Не вступая в терминологическую дискуссию, следует высказать ряд собственных соображений. Мы придерживаемся подхода, согласно которому современный этап общественного развития знаменует качественно новые процессы и отношения во всех сферах общественной жизни, и обозначаем его как становление постиндустриального общества. Термины же «информационное общество», «общество знаний» характеризуют технологические параметры трансформации общественных отношений. Безусловно, развитие ИКТ, повышение роли знаний в производственных процессах повлияли на все аспекты общественной жизни, в том числе и трудовые отношения. Однако они являются лишь одной, пусть и значимой, характеристикой современного состояния развития. Наличие, обладание и умение пользоваться ИКТ - лишь одна из составляющих трансформационных сдвигов и первый шаг перехода к постиндустриальному обществу.

Систематизация и обобщение литературы по выше-обозначенному вопросу позволили выделить следующие признаки четвертой промышленной революции.

1. Высокий уровень наукоемкости многих видов продукции и услуг, основанных на новейших информационных технологиях. Растущий спрос на услуги малых исследовательских, компьютерных, биотехнологических фирм, многие из которых создаются на базе университетов и научных центров.

Характерной чертой современной человеческой деятельности является наличие компонента знаний в каждом продукте: «знаю», кто мой потребитель; «знаю», какую продукцию он предпочитает; «знаю», когда поступят комплектующие от поставщиков; «знаю» основные проблемы своего поставщика и готов их совместно решать. Эти и другие вопросы становятся более значимыми в условиях доступности технологий, чем сами технологии.

2. Переход большинства занятых в сферу умственного интеллектуального труда. В конце XX в. произошло формирование новых отраслей и сфер деятельности (например, е-коммерция); новый импульс к развитию получили системы образования и здравоохранения. Возрастание значимости интеллектуальной деятельности в структуре экономики должно рассматриваться в контексте так называемой расширительной концепции производительного труда. Она исходит из того, что отрасли услуг участвуют наряду с отраслями материального производства в создании национального дохода.

3. Определяющей фигурой в информационном обществе становится профессионал, получивший фунда-

ментальную подготовку и способный осваивать сложнейшие технологии переработки информации. Причем высокие технологии проникли во все сферы деятельности человека (а не только трудовую жизнь), перестраивая их основы и меняя качество жизни людей.

4. Развитие гигантских центров переработки информации (Интернет), ее доступность для всех участников, в том числе и трудового процесса. Развитие и использование ИКТ оказали сильнейшее влияние на технологию работ и организацию труда. У работников предприятий появилась возможность организовывать работу с поставщиками, потребителями, посредниками в режиме on-line. Появилась возможность формирования в реальном масштабе времени любых конфигураций изделий, соответствующих конкретной потребности.

5. Организации все больше стали практиковать гибкость во всем - гибкая занятость (неполный рабочий день, полный рабочий день, ненормируемый рабочий день, контрактная система), гибкая система вознаграждения (гибкие ставки оплаты труда и систем премирования), гибкость способов выполнения работ (дома или в офисе, а возможно, и в офисе поставщика или потребителя).

6. Накопление интеллектуальной собственности, ставшей результатом массового творчества. По некоторым оценкам, общий объем накопленного нематериального богатства в конце прошлого века составил 360 трлн долл. Совокупный же ВНП во всех странах мира составил 30 трлн долл.

Таким образом, интеллектуальная работа, специальные знания и коммуникации становятся не только факторами создания добавленной стоимости, но и конкурентоспособности и экономического развития.

Для обозначения нового технологического уклада стал также использоваться термин «новая» экономика. Обычно, данный термин употребляется в двух значениях. Во-первых, им обозначается группа компаний, представленных на электронном рынке и имеющих в своих активах только web-практики (в традиционном понимании эпох массового производства и массового сбыта у них нет заводских помещений, складов). В эту же группу включают компании, производящие само программное наполнение web-практик. Во-вторых, термин «новая» экономика используется для обозначения web-практик, применяемых для реструктуризации и модернизации компаний «старой» экономики (сектор материального производства). Движущей силой на рынке «новой» экономики выступает «трансакционный класс - профессиональная аристократия», творческая и управленческая элита нового поколения, генерирующая знания .

Интересный подход для определения сущности «новой» экономики предложил А. Газин. По его мнению, главные изменения в «новой» экономике произошли в управлении издержками организации в процессе производства товаров и услуг. Так, в условиях доминирования материального производства основными затратами предприятий были затраты материальных, финансовых, трудовых ресурсов на производство товаров и услуг. Газин назвал их «издержками на преобразование», причем индустриальная экономика «научилась» ими управлять и минимизировать. В «новой» экономике возрастают издержки предприятий на

взаимодействие с партнерами и издержки в процессе обмена («расходы на взаимодействие» в терминологии автора). ИКТ способствовали значительному снижению данного вида издержек .

Переход к информационному обществу и причастность к «новой» экономике Россия зафиксировала 22 июня 2000 г., подписав на саммите «восьмерки» Хартию глобального информационного пространства. Россия также приняла активное участие во Всемирном саммите ООН по информационному обществу (Женева, декабрь, 2003 г.). Хотя, конечно, следует признать, что российская экономика и технологии находятся на уровне эпохи массового производства (даже не массового потребления). Она остается экономикой производителя, и промышленный рост играет против потребителя (платежеспособного спроса). Но первые шаги в позитивном направлении сделаны. В частности, российское правительство приняло целевую программу «Электронная Россия 2002-2010 гг.». Целью данной программы является развитие бизнеса и информация всех сфер общественной жизни, особенно образования. Предполагается, что сектор ИКТ к 2010 г. составит 2% ВВП (в 2001 г. - 0,1%, а в США - 4,38%). Также к 2010 г. планируется увеличить численность персональных компьютеров в 6 раз, долю безбуквенного оборота в формате 626 - до 40%, количество пользователей ИКТ в бизнесе - в 5 раз, обеспечить подготовку не менее 25 тыс. специалистов в год по информационным технологиям.

Естественно, что такие изменения не могли не повлиять на систему социально-трудовых отношений. Более того, в настоящее время неразвитость отношений является тормозом позитивных процессов использования ИТК в обществе.

Так, общество знаний влияет на процессы на рынке труда, в частности на вопросы найма и приема персонала на предприятии. Как отмечают в своих исследованиях Ю. Васильчук и Г. Клейнер, увольнение работников сегодня должно рассматриваться как потеря невосполнимых знаний . Человек сегодня становится частью когнитивной системы предприятия, и при его уходе данная система может быть существенным образом подорвана. Нужно отметить, что в России за последнее время с предприятий увольнялись наиболее квалифицированные специалисты, обладающие уникальными знаниями. Общий показатель текучести кадров составляет 27% в год. Известно много случаев, когда предприятия отказывались от выполнения заказов из-за отсутствия работников, обладающих уникальными знаниями или владеющих той или иной операцией.

В теории менеджмента появились такие понятия, как «организационные способности» и «ключевая компетенция», которые существенно смещают фокус организации - от структуры к способностям. Способность в данном случае трактуется как «возможности организации сделать что-то конкретное и то» как она это делает, а ни «видимую часть айсберга», заключающуюся в том, кто кому подотчетен и какими правилами следует руководствоваться при выполнении работ» . Авторы приводят пример с компанией «Диснейленд». Большинство посетителей «Диснейленда» думают прежде всего о том, как работники компании умеют радовать посетителей, создавая безопасную и

радостную атмосферу праздника. И потребители не задумываются о количестве иерархических уровней, каким образом делегируются полномочия, или устанавливается заработная плата. Ключевая компетенция охватывает множество отдельных компетенций, образуя целостную, общефирменную способность решать сложные управленческие задачи. Особенность ключевой компетенции состоит в том, что она возникает как результат (более или менее незапланированного) коллективного процесса обучения, который выходит за границы одного отдела/подразделения или отдельной функции, увязывает разрозненные способности в единое целое. Это достигается в совершенствовании коммуникаций, устранении барьеров в обучении.

Организация из места приложения труда становится местом развития способностей человека, в том числе и коллективных. Более того, сложность и неопределенность трудовой деятельности, факторы скорости изменений и быстроты реакции требуют развития коллективных способностей на уровне групп компаний. Речь в данном случае идет о таком явлении, как сетевые эффекты, сетевая организация. Под сетью мы понимаем совокупность устойчивых контактов или сходных с ними социальных отношений между индивидуумами и группами. Когда в экономике присутствуют сетевые эффекты, то товары и услуги характеризуются высокими параметрами использования. Так, чем больше число потребителей данного товара/услуги, тем выше полезность для каждого отдельного пользователя. Примером этому может служить подключение компьютеров к сети Интернет. В данном случае производство и распределение товаров или услуг происходит в рамках сетей или стратегических альянсов фирм. Фирма в традиционном понимании для увеличения своей эффективности использует весь спектр своих прав, передавая их новой организации - сети. Интеграция традиционных фирм в сеть становится настолько мощной, что некоторые исследователи ставят вопрос об исчезновении фирмы в традиционном понимании .

Г. Клейнер, анализируя становление общества знаний, дает следующую ему характеристику: «от рынка «рабочих рук», свойственного доиндустриальной эре, и рынка «рабочих голов», присущих индустриальной эре, в экономике знаний будет осуществлен переход к рынку «динамических способностей», где основным объектом трансакций станет способность человека или

сложившейся группы людей стать продуцентом нового знания» . Подобные изменения влияют на внутрифирменные институциональные изменения и формирование институтов, поддерживающих трансформацию системы социально-трудовых отношений. Одним из таких специальных институтов может быть должность директоров по знаниям. Следует заметить, что ввиду объемности и многоаспектности управления знаниями требуется немало лет, чтобы включить эту технологию в привычные методы работы и организационную культуру компании. Тем не менее целый ряд зарубежных компаний сегодня ставит перед собой задачу серьезного ее освоения. Так, 40% компаний, входящих в список Fortune 1000, имеют в своем составе специального сотрудника - Chief Knowledge Office (СКО - главный управляющий знаниями), ответственного за создание инфраструктуры для управления знаниями и развитие культуры совместного использования знаний. От претендента на подобную должность требуются следующие качества:

Способность грамотно работать с вышестоящими коллегами и влиять на их поведение (правильно вести переговоры, уметь убеждать и т.д.);

Умение создавать рабочие группы и разрабатывать мотивационные схемы;

Развитые коммуникационные способности;

Глубокое понимание информационного контекста и связанных с ним тем;

Хорошие навыки в области управления персоналом;

Хорошее понимание бизнес-процессов.

Из перечисленных требований нетрудно понять, что главная задача специалистов такого рода - вычленять и систематизировать интеллектуальный капитал внутри вверенных им компаний.

Естественно, что процессы создания, распространения и использования знаний невозможны без этической составляющей совместного трудового процесса, без создания уважительной и доверительной атмосферы в отношениях между людьми, без проявления самых лучших человеческих качеств. Место конкуренции и конфронтации в социально-трудовых отношениях начинают занимать отношения, основанные на кооперации (сотрудничестве) в выполнении работ и коэволюции (согласованном развитии).

Взаимосвязь промышленных революций и социально-трудовых отношений показана в табл. 2.

Т а б л и ц а 2

Влияние промышленных революций на предметно-содержательную область социально-трудовых отношений

Этапы промышленной революции Содержание социально-трудовых отношений Предметная область социально-трудовых отношений

Первая промышленная революция (1750-1850-е гг.) Бесправие работников в вопросах найма, установления оплаты труда; продолжительный рабочий день, тяжелые условия труда; отсутствие социальной защиты на производстве; невозможность работников влиять на производственные процессы; отсутствие трудового законодательства. В целом социально-трудовые отношения характеризуются конфронтацией и противостоянием между трудом и капиталом Социально-трудовые отношения не получили институционального оформления, предметная область не определена. Однако этот период характеризуется первыми организованными выступлениями бесправных рабочих и основным предметом забастовочного движения становится отстаивание работниками своих прав в сфере труда. В этот же период наблюдаются первые эксперименты в области обеспечения работников приемлемыми условиями труда (основной предмет - забота о работниках)

Вторая промышленная революция (1850-1940-е гг.) Научная организация труда позволила формализовать трудовые процессы. Трудовые отношения характеризуются жёсткой централизацией (это касается заключения договоров, профессиональных кодексов). Содержательная область трудовых отношений характеризуется острейшими социальными конфликтами и продолжающейся конфронтацией между трудом и капиталом; шаблонный монотонный труд и тяжёлые условия труда Основная предметная область социально-трудовых отношений касается формирования институциональных основ. В этот период разрабатываются нормы, правила и процедуры по поводу норм труда, установления заработной платы (Ф. Тейлор заложил основы тарифной системы оплаты труда) и стимулирования; процедуры, регулирующие социально-трудовые отношения. На уровне общества были заложены основы трудового законодательства и социальной защиты в сфере труда, узаконено профсоюзное движение

Третья промышленная революция (1940-1980-е гг.) Труд приобретает элементы творчества, отсюда высокие требования к квалификации работников. Социализация трудовых отношений, развитие партнёрства, патернализма и солидарности; наметилась тенденция к децентрализации социально-трудовых отношений. Забота о работниках со стороны работодателей Предметная область социально-трудовых отношений связана с процессами вовлечения работников в управление предприятием; разработка гибких систем оплаты труда и стимулирования; программы повышения качества трудовой жизни; пенсионные программы. Получает большое развитие социальное партнёрство и коллективно-договорная система; развивается социальная ответственность бизнеса. Дальнейшее развитие трудового законодательства и социальной защиты на производстве; в том числе и на международном уровне. Активизируется деятельность международных институтов - Международной организации труда (МОТ) и Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ)

Четвёртая промышленная революция (1980-е гг. -наши дни) Углубление децентрализации социально-трудовых отношений, повышение их гибкости и неоп-ределённости. Основу социально-трудовых отношений составляет кооперация и коэволюция, этичность, сотрудничество, доверие Предметом социально-трудовых отношений становится непрерывный процесс образования в течение всей жизни; методы, направленные на развитие организационных способностей, компетенций и управление знаниями; формирование организационной культуры, способствующей формированию доверия и сотрудничества. Дальнейшее развитее социального партнёрства и социальной ответственности бизнеса на принципах гуманизации, демократизации, гибкости

Таким образом, современная технологическая и организационная парадигма, основанная на знаниях, выводит трудовые процессы и трудовые отношения за рамки одной отдельно взятой организации и размывает традиционные их границы. В трудовой процесс все больше вовлекаются партнеры предприятия - поставщики, потребители, посредники и др., от которых зависит эффективность функционирования данной организации и ее рыночный успех. Эффективная сетевая организация требует многосторонних, устойчивых отношений, которые могут возникнуть лишь в процессе личностного общения.

Глобализация и современные информационные технологии, придав значительное ускорение и интенсификацию процессам формирования нового производственного уклада, одновременно выявили недостаточность опоры только на передовую технологию и указали на необходимость и неизбежность большего акцента на трудовые отношения. В отличие от прежних этапов научно-технических преобразований и смены производственных укладов, затрагивавших преимущественно производительные силы, сегодня в этот процесс глубоко втянуты и трудовые отношения. Фактически можно констатировать, что складывается новая модель трудовых отношений. И хотя она еще не приобрела вид стройной упорядоченной структуры, неуклонно расширяющаяся сфера ее приложения знаменует собой наступление качественно и принципиально нового этапа в развитии современного производства, сущностной чертой которого выступает ориентация на человека-работника.

Таким образом, влияние четвертой технологической революции на социально-трудовые отношения позво-

ляет говорить о складывающейся новой модели отношений, ключевыми характеристиками которой являются следующие.

1. Дальнейшая демократизация и децентрализация трудовых отношений, основы которых были заложены на предыдущем этапе. Наемные работники, игравшие в старой модели роль «заменяемой части», «винтика», не имевшие возможности оказывать не предусмотренное правилами (коллективными договорами) влияние на производственный процесс и проявлять инициативу, вовлекаются в управление производством посредством гибких форм и методов организации труда. Благодаря автономным и самоуправляемым бригадам, неформальным функциональным группам - преимущественно кружкам качества, мероприятиям в рамках программ повышения качества трудовой жизни и обеспечения тотального качества, большинству трудящихся предоставляются широкие возможности участия в делах своего предприятия.

2. Жестко фиксированная оплата труда, характерная для «старой» модели трудовых отношений, уступает место системе гибкого материального стимулирования, в которой учитываются личный трудовой вклад каждого работника и трудового коллектива в целом, предусматривается целый набор разнообразных премий за повышение квалификации, рационализаторство и т.п., поощряется участие трудящихся в прибылях и акционерном капитале компаний.

3. Стимулируется формирование организационной культуры, своего рода «идеологической» базы для участия наемных работников в делах предприятия. В организационной культуре ценится индивидуальность каждого работника, признается его творческий потенциал, развивается атмосфера доверия и открытости, культи-

вируются преданность и лояльность работников своему предприятию. Трудовой коллектив в целом рассматривает себя как единую команду, в которой нет традиционного противопоставления «мы - они».

4. Развитие концепции «обучающейся» организации, рассматривающей обучение как необходимое условие выживания организаций, а процесс обучения -как основу развития. Инвестиции в человека укрепляют способность обучаться при помощи инновационных методов тренинга, практики обучения действием, вознаграждения и коммуникационных усилий, которые стимулируют обмен идеями. Способные к обучению организации становятся более инновационными и обладают компетенцией руководить знающими, талантливыми работниками.

5. Трудовые отношения перестраиваются в направлении установления партнерских отношений и сотрудничества трудящихся и представляющих их интересы профсоюзов, с одной стороны, и руководства предприятий, с другой, в целях повышения эффективности деятельности.

Однако было бы неверным идеализировать формирующуюся новую модель трудовых отношений. Под воздействием глобализации и технологической революции произошли не только позитивные процессы и выдвижение человека как основы социально-экономического развития и прогресса, но и дестабилизирующие процессы в системе социально-трудовых отношений. В частности, в последние два десятилетия наблюдается сокращение численности профсоюзов, утрата ими прежних доминирующих позиций в основных отраслях, смещение баланса сил в коллективно-договорных отношениях в пользу предпринимателей, трансформация системы социально-трудовых отношений в целом.

Данные процессы связаны:

С сокращением занятости в «старых» отраслях обрабатывающей промышленности, традиционном оплоте профсоюзов;

С повышением уровня безработицы, которая поразила именно те категории трудящихся, которые были охвачены профсоюзами;

С распространением частичной и неполной занятости;

С усилением конкуренции, побуждающей предпринимателей свертывать производство или переводить его на территории с низкими издержками на рабочую силу;

С возросшей способностью капитала перемещаться в оффшорные зоны, что сузило возможности маневрирования профсоюзов в рамках колдоговорной системы, в том числе и по вопросу об установлении размера заработной платы;

С усилением конкурентного давления рабочей силы третьих стран на рынки труда развитых как последствия иммиграции рабочей силы и интернационализации производства;

С обострением конкурентной борьбы, выдвинувшей в число приоритетных задач предприятия снижение издержек производства, включая расходы на рабочую силу, что стимулирует предпринимателей к усилению давления на профсоюзы с целью получения от них уступок по коллективным договорам;

С технологической модернизацией предприятий обрабатывающей промышленности, обычно связанной с ликвидацией рабочих мест, прежде всего для неквалифицированных и полуквалифицированных трудящихся.

И тогда возникают и такие вопросы, насколько существующая система социально-трудовых отношений адекватна новым реалиям, насколько традиционные институты и формы реализации социально-трудовых отношений, прежде всего социальное партнерство, социальная ответственность, профсоюзы, трудовые соглашения и договоры, система переподготовки и повышения квалификации, система найма требуют трансформации и пересмотра основных положений.

ЛИТЕРАТУРА

1. ВарнекеХ.-Ю. Революция в предпринимательской культуре. Фрактальное предприятие: Пер. с нем. М.: МАИК, 1999. 280 с.

2. Васильчук Ю.Н. Социальное развитие человека в XX веке // Общественные науки и современность. 2001. № 1. С. 5-26.

3. Тейлор Ф.У. Принципы научного менеджмента / Пер. с англ. А.И. Зак. М.: Контроллинг, 1997. 307 с.

4. ВойтовА.Г. Экономика. Общий курс (аундаментальная теория экономики): Учебник. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Дашков и К°, 2004. 600 с.

5. Иншаков О., Фролов Д. Место институционализма в экономической науке // Экономист. 2005. № 10. С. 39-44.

6. Бушмарин И.В. Формирование трудовых ресурсов: опыт Запада и России // Международная экономика и международные отношения. 2005.

№ 2. С. 48-42.

7. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура / Пер. с англ. О.И. Шкаратана. М.: ГУВШЭ, 2000. 608 с.

8. Васильчук Ю.Н. «Дорогой человек» эпохи НТР // Международная экономика и международные отношения. 1991. № 11. С. 23-34.

9. ШелдрейкДж. Теория менеджмента: от тейлоризма до японизации / Пер. с англ.; Под. ред. В.А. Спивака. СПб.: Питер, 2001. 352 с.

10. Демократия на производстве. Практика передовых стран Запада / Н.И. Тарасова и др. М.: Наука, 2001. 156 с.

11. Управление человеческими ресурсами / Под ред. М. Пула, М. Уорнера. СПб.: Питер, 2002. 1197 с.

12. Зуев А., Мясникова Л. Электронный рынок и «новая экономика» // Вопросы экономики. 2004. № 2. С. 55-71.

13. Газин Г. Феномен новой экономики. Режим доступа: http: // www/manage.ru/loginfo/2001-01/01.shtml

14. Васильчук Ю.Н. Фактор интеллекта в развитии человека // Общественные науки и современность. 2005. № 1. С. 69-78.

15. Клейнер Г. Становление общества знаний в России: социально-экономический аспект // Общественные науки и современность. 2005. № 3. С. 5-16.

16. Менеджмент XXI века / Пер. с англ.; Под ред. С. Чоудахари. М.: ИНФРА-М, 2002. 448 с.

17. Ефремов В. Стратегическое планирование в бизнес-системах. М.: Финпресс, 2004. 264 с.

Статья представлена кафедрой системного менеджмента и предпринимательства экономического факультета Томского государственного университета, поступила в научную редакцию «Экономические науки» 11 декабря 2006 г., принята к печати 18 декабря 2006 г.

Историческое становление человека неразрывно связано с трудовой деятельностью. Труд способствовал формированию и развитию материальной культуры. О роли труда, философы рассуждали со времен античности. Его значение, как предначертанного «свыше» пути содержалось в традициях и мифологии многих народов. Через труд, люди, проявляли себя, добывали пропитание, благоустраивали жилище. Во многом понятие эволюции человека рассматривается через призму трудовой деятельности. Созидательное качество труда сохранилось вплоть до наших дней. И вероятно, так будет и впредь.

Впервые труд, как решающий фактор развития, был рассмотрен Ф. Энгельсом. По его словам – «труд – первое и основное условие всей человеческой жизни». Данные современной антропологии полностью подтвердили теорию Ф. Энгельса о роли труда в происхождении человека. Роль труда в становлении человечества также были рассмотрены в трудах О. Конта и Г. Спенсера. Современная наука достаточно широко исследует трудовую деятельность, как исторический, так и современный этапы. К слову, современная трудовая деятельность изучается такими дисциплинами, как экономика труда, физиология труда, психология труда, управление персоналом, социология труда, эргономика, трудовое право, безопасность труда и др. Труд составляет необходимое и естественное условие нашего существования. Он является тем качественно новым признаком, который отличает человеческое общество от животных.

Палеонтологическая летопись человеческого рода богата артефактами. Раскопки стоянок древнего человека помогли воссоздать хронологию его физиологического и социокультурного развития. Хотя еще остаются не отвеченными вопросы о первичности развития материальной культуры, физиологических особенностей, разумной деятельности древних людей. Факт остается фактом, разные временны периоды били по-разному организованы. Развитие этих трех аспектов прослеживается в постепенном усложнении и совершенствовании. Скорее всего, говорить о первичности или главенстве одного из них, несколько некорректно. Можно предположить, что они со-зависимы и их эволюция стала возможной при взаимном дополнении друг друга.

В свою очередь процесс труда претерпел длительную и сложную эволюцию. Постепенно формировались новые навыки, человек овладел искусством использования огня и организации жилищ. Огонь согревал, оберегал от крупных хищников, способствовал улучшению качества пищи. Огонь вошел в повседневную жизнь человека, значительно улучшив качество его быта. Особенно велико значение огня было при расселении первобытного человека: огонь позволял сохранять и поддерживать жизнь общины в ранее недоступных районах с холодным климатом. Вместе с этим усложнялись и социальные отношения. Взаимодействие людей во время совместной охоты, изготовления орудий труда, организации быта, привело к возникновению членораздельной речи. К этому времени, совершенствуются физическая природа человека, усложняется нервная система, преображаются умственные способности. Представления об окружающем мире обобщаются в абстрактные понятия и передаются между собой. В итоге, совокупность многих факторов выразилась в усложнении трудовой деятельности. Воздействуя на внешнюю среду, человек изменял ее в соответствии с личными потребностями и целями. Началось познание законов природы. Власть человека над окружающей средой увеличивалась, человек за счет своих навыков и способностей научился адаптироваться к условиям внешней среды. Тысячелетия непрерывных стараний изменили не только облик, но и суть человека. Человек вышел за пределы естественной эволюции и начал разумную жизнедеятельность. «Природа, – писал К. Маркс, – не строит машин, паровозов, железных дорог, электрических телеграфов, сельфакторов и т. д. Все это – продукты человеческой деятельности; природный материал, превращенный в органы власти человеческой воли над природой или в органы исполнения этой воли в природе. Все это – созданные человеческой рукой органы человеческого мозга; овеществленная сила знания».

С тех пор как люди освоили сельское хозяйство и животноводство, труд вошел в новую эволюционную стадию. Изменения затронули не только характер добычи пропитания, изменился образ жизни. Охота и собирательство постепенно замещались разведением животных и культивированием растений. Высвободилось дополнительное время, которое раньше использовалось на поиски дичи и съедобной растительности. Высвобождение времени, и оседлый образ жизни, способствовали трансформации социальных отношений в сторону активных коммуникаций. В результате это выразилось в совокупность многосторонних связей и отношений между людьми. К тому же, совершенные органы чувств, развитая физиология, разум, позволили не только воспринимать информацию из окружающего мира, но привносить в него «недостающие» – с точки зрения человека – элементы. Привнесение новых предметов и вещей в природу оказало на нее характерное влияние. Искусственные условия «разбавляют» естественные, и постепенно вымещают их. Антропогенная среда по уровню и качеству жизни во многом превосходит биологическую среду. Искусственный мир обеспечивает больше защиты и стабильности.

В трудовой деятельности внимание человека устремлено на создаваемое орудие, а следовательно, и на собственную деятельность. Деятельность отдельного человека включена в деятельность всего общества, поэтому деятельность человека направляется на удовлетворение общественных потребностей. В создавшихся условиях проявляется необходимость в критическом отношении человека к своей деятельности. Деятельность человека становится сознательной и разумной. В качестве характерных свойств разумной деятельности можно выделить поиск и устранение несовершенств. «Несовершенство» - весьма субъективный показатель. Однако множество субъективных взглядов первых людей на несовершенство быта переросли в системное преобразование антропогенной среды, которая планомерно укоренялась в естественных условиях биосферы земли. Совершенствовался быт, развивалась материальная культура, более сложными становились социальные внутри- и межобщинные коммуникации. Изготовление, употребление и сохранение орудий впрок привели человека к большей независимости от непосредственного влияния окружающей среды. Искусственно выращенные источники питания вносят свою параллель в фундамент продовольственной безопасности человека. Частичное перепроизводство в сфере животноводства и сельского хозяйства создавало избытки продовольствия в некоторых социальных группах. Это способствовало возникновению бартера и торговли между людьми и общинами. Наряду с этим, развивались и другие отрасли народного хозяйства: производство орудий труда, предметов быта и обихода, переработка и сохранение пищи, изготовление одежды и аксессуаров, атрибуты культа; появлялись новые ремесла. Если раньше человек противостоял миру случайных событий, то с усложнением трудовой деятельности и развитием материальной культуры, он создает себе мир постоянных предметов. Созданные людьми орудия являются материальными носителями операций, действий и деятельности предшествующих поколений. Через орудия одно поколение передает свой опыт, образ жизни и мировоззрение другому. Формируется сложная наследственно-преемственная традиция передачи информации из поколения в поколение.

Благоприятная климатическая среда Ближнего Востока, Северной Африки и Азии создала все необходимые условия для планомерного производства. Наиболее прогрессивные племена осваивали новые территории, засеивали новые поля, стада их животных многократно превосходили потребность в пропитании. Прослеживается динамика увеличения числа членов общин и их продолжительности жизни. Общины приобретают новую форму – сообществ. Оно отличается более организованной системой социальных и экономических отношений. Появляется необходимость в управлении динамикой развития сообщества, контроле, соблюдении прав и обязанностей людей, их защите от других племен. Для управления территориями, поддержания хозяйства и обрабатывания земли семьи и группы людей отделяются с сохранением экономических, оборонных, культурных и политических связей. Формируется понятие этноса – группы людей, объединенных общими признаками: объективными либо субъективными. К таким признакам относятся: происхождение, язык, культура, территория проживания, самосознание. На базе этносов формируются первые локальные цивилизации – древнеегипетская, шумерская, ассирийская, вавилонская, эллинская, минойская, индийская и китайская. Локальные цивилизации являются целостными системами, представляющими собой комплекс экономической, политической, социальной и духовной подсистем. Если прежде объединение в семью и общину основывалось на врожденных инстинктах совместного добывания пищи, совместного выращивания потомства, защиты от хищников и т. п., то теперь основой связи людей все более становится труд и совместная деятельность.

В период ранних цивилизаций, эволюция труда достигает стадии становления трудовых отношений. Труд приобрел свойство добровольного (наем), вынужденного (служба) и принудительного (рабство). Тенденции развития трудовой деятельности определялись адаптацией к внешним факторам. Но если ранее требовалось адаптироваться к естественным условиям природы, то развитие общества требовало от человека нового умения – социальной адаптации. В добровольном найме учитывались потребности всех сторон производства. Служба монарху, купцу или помещику носила символический характер оплаты труда. Рабство делало раба предметом собственности его хозяина, как лошадь или перчатки. Все результаты труда рабов присваивались рабовладельцами.

Исторические эпохи различаются не тем, что производится, а тем как производится, какими средствами труда. В свою очередь, средства труда – это мерило развития человека, его знаний и умений, развития рабочей силы. Труд формирует личность. Человек развивается в процессе труда даже в условиях рабства и эксплуатации. Общественная формация, создающая наиболее полные условия для развития личности в процессе труда, получает и более высокий уровень производительности. Труд – это самый простой способ удовлетворения потребностей и самый доступный. В любых условиях, он способствует развитию личных качеств человека. Характер условий труда определяет тот набор качеств, которым овладеет человек. Творение нового, полезного, эффективного, значимого, вызывает чувство достоинства, гордости, вдохновения. Эти состояния побуждают человека к новым делам и достижениям. В свою очередь рутинный, механичный и «сизифов» труд понижают самооценку и удовлетворенность человека от своей деятельности. Ведь труд – это не только производство, его вторая, не менее важная функция – совершенствование человека. В ходе трудовой деятельности изменяются взгляды, обогащается личный опыт, изменяются поступки и поведение человека.

Помимо труда, предназначенного для обслуживания человеком себя и своей семьи, существует и общественный труд. Это совокупность действий человека направленных на благо общества. Специализируясь на производстве материальных, социальных или интеллектуальных благ, люди производят их в первую очередь для других, а не для себя. Но они также нуждаются в результатах труда других людей, чтобы удовлетворить свои потребности. Так, работая на себя, на других или на общество, люди одновременно удовлетворяют свои и общественные потребности.

И, наконец, вершина эволюции труда – Творение, которое позволяет достичь подлинной свободы отдельной личности, раскрыть индивидуальность. Личное развитие каждого отдельного человека способствует развитию коллектива и общества в целом. Оно выражается в овладении профессией, приумножении знаний, умений и навыков, повышении производительности труда. За счет самосовершенствования каждый человек расширяет границы своего познания, а знание обеспечивает возможность управления всем вышеперечисленным. Так человек достигает личной свободы. Одновременно с этим, расширяются границы свободы общества по отношению к силам природы, у людей появляется возможность прогнозировать свое развитие на будущее.

Предпосылкой изучения любой проблемы является, как известно, определение основных терминов. Поэтому считаем целесообразным вначале уточнить, что под термином «производительность труда» в данном случае понимается полезность индивидуальных затрат системой и живого, и овеществленного труда.

Употребление в ряде случаев термина «производительность» вместо «производительность труда» связано с обращением к первоисточникам (преимущественно западным), использующим данный термин. Термин «эффективность производства» означает применение категории «эффективность» не только к сфере материального производства, но и к сфере производства услуг, информации. В качестве его синонимов употребляются термины «результативность», «эффективность хозяйственной деятельности». Под организационно-хозяйственной системой понимается структурная единица, принимающая участие в производственной (хозяйственной) деятельности и характеризуемая отличным от прочих набором используемых ресурсов и продукции.

При всем многообразии точек зрения на дефиницию «производительность труда» их объединяет то, что это понятие обязательно рассматривается в контексте с понятием «эффективность производства» или «эффективность деятельности».

Основным показателем эффективности использования труда являлся рост производительности труда, который в процессе практического измерения мог быть представлен выработкой или трудоемкостью. Выработка отражалась дробью продукция/затраты живого труда, а трудоемкость - их обратным соотношением. Продукция могла оцениваться в натуральных (условно-натуральных), денежных и трудовых единицах, а затраты труда - количеством промышленно-производственного и вспомогательного персонала или количеством отработанного ими времени. Таким образом, производительность труда изначально характеризовалась как производительность только живого труда, и за ней признавалась функция количественной меры, оценивающей эффективность с точки зрения использования прикладываемого труда. Показатель производительности труда был объектом более чем 20-летней дискуссии отечественных и зарубежных специалистов.

Немало копий было сломано также при обсуждении «лучшего» для измерения производительности труда показателя объема продукции.

Помимо традиционных показателей валовой и чистой продукции предлагались нормативная чистая продукция с индивидуальными и с усредненными нормативами, условная нормативно-чистая продукция и др.

По-разному представлялась и система показателей эффективности. Как правило, в ней обязательно присутствовал показатель производительности труда или набор частных факторных показателей: производительность живого труда, фондоотдача, материа- лоотдача/материалоемкость. К ним добавляли показатели качества продукции (например доля изделий со знаком качества), устанавливали ограничения в виде заданного соотношения роста производительности живого труда и заработной платы и т.п. Производились попытки учесть влияние деятельности предприятий на трудовой коллектив: для этого эффективность разделяли на экономическую и социальную. Последняя определялась уровнем социального развития трудового коллектива и выражалась в таких показателях, как изменение квалификационной структуры персонала, повышение производственной квалификации и образовательного уровня работников, улучшение условий труда и охраны здоровья, улучшение жилищных и культурно-бытовых условий, коммунистическое воспитание и развитие общественной активности трудящихся.

Наиболее известными исследователями советского периода в области измерения производительности труда на уровне предприятий и организаций были С.Г. Струмилин, Л.С. Бляхман, Р.В. Гаврилов, В.М. Данюк, А.А. Иванченко, А.И. Ноткин, В.С. Немчинов, В.И. Олигин-Несатеров, Г.Э. Слезингер, Т.С. Хачатуров, Н.Д. Карпухин, Л.А. Костин, А.М. Колота, И.А. Машинский, М.Г. Назаров, П.А. Хромов и др.

В работах отечественных специалистов содержалось немало очень интересных идей, подходов, методик. Однако эти работы создавались в условиях административно-командных методов управления экономикой и находились в прямой зависимости от методологических основ централизованного планирования и идеологических установок Коммунистической партии.

Нынешний этап экономического развития требует переосмысления многих понятий, подходов, удовлетворявших социалистической хозяйственной практике. Новые условия социального и экономического развития постиндустриального общества требуют соответствующего отражения в теории экономики труда, обновления ее понятийного аппарата. Из работ, написанных с учетом изменившихся условий, можно отметить исследования В.М. Зубова и И.И. Прокопенко.

Среди западных исследователей следует особо отметить Г. Эмерсона, привнесшего само понятие производительности в науку об управлении производством. Широкой известностью пользуются работы следующих западных специалистов Дж. Грейсона, П. Друкера, Г. Дэвиса, Д.У. Кендрика, К. Куросавы, Р.М. Лерера, А. Лоулора, П. Мейли, У. Морриса, У. Рача, Д.С. Синка, У.Т. Стюарта, Дж. Феликса. При подготовке пособия были учтены их позиции, методологические подходы к решению проблем и конкретные методики.

Позиции западных авторов в отношении категорий производительности труда и эффективности выстраиваются следующим образом: в зарубежной практике термин labour productivity (производительность труда) означает производительность только живого труда, а для «широкого» ее определения, которое, в частности, принято в настоящей работе, используют термин productivity’, переводимый на русский язык как «производительность». Данные нюансы также учтены в учебном пособии.

Для зарубежных и отечественных специалистов характерно определение производительности труда как частного двух величин - продукции и затрат: «Широко распространено определение производительности как отношения выпуска к затратам· .

Что касается соотношения производительности труда и остальных характеристик деятельности предприятий и организаций, то существует две точки зрения.

По мнению одних авторов, производительность труда - предельно широкая экономическая категория, которая отражает общие представления о том, во что должен реализовываться производительный труд, и охватывает большинство сторон итоговой деятельности предприятий и организаций (рис. 14.1).

Аналогичный подход предлагается американскими создателями программы по измерению производительности труда в агентствах общих административных услуг. Они понимают производительность труда как многофункциональную категорию, включающую в себя эффект, частную производительность, качество и своевременность. Широкое толкование понятия производительности труда характерно также для специалистов Японского центра производительности.

Рис. 14.1. Производительность труда как обобщающая категория итоговой деятельности предпр 1 2

По мнению других авторов, производительность труда представляется как один из нескольких критериев эффективности деятельности. При этом эффективность не подразделяется на экономическую и социальную составляющие. Одна из классических работ этого направления - книга Д.С. Синка «Управление производительностью: планирование, измерение и оценка, контроль и повышение». Автор характеризует эффективность производства как «... некую обобщенную категорию, выражающую соответствие организационно-хозяйственной системы ее целям, интегральное качество ее функционирования, ее успешность» . Он отмечает далее, что опыт общения более чем с 500 менеджерами свидетельствует о том, что «... многие менеджеры, очевидно, полагают, что производительность = результативность. Главная проблема заключается в том, что термин «результативность» почти во всех случаях употребляют в широком, широком значении... В отличие от этого, производительность - это довольно четко определенный и ограниченный по смыслу термин, представляющий собой отношение между продукцией организационной системы за некоторый отрезок времени и затратами на производство этой продукции. Производительность - это фактически лишь элемент системы измерения результативности» .

Он выделяет 7 критериев эффективности:

Действенность (effectivness);

Экономичность (efficiency)",

Качество (quality)",

Прибыльность (profitability);

Производительность труда (productivity),

Качество трудовой жизни (quality of work life);

Внедрение новшеств (innovation).

Коротко опишем, что понимает под этими терминами Д.С. Синк. Действенность - степень завершения «нужной» работы, которая оценивается следующими критериями:

Делаем ли мы «нужные» вещи в соответствии с заранее опре- . деленными требованиями?

Делаем ли мы все «нужные» вещи?

Делаем ли мы «нужные» вещи вовремя?

Экономичность - степень использования системой «нужных, вещей. Ее можно выразить следующим образом:

Качество - это степень соответствия системы требованиям, спецификациям, ожиданиям. Главная особенность качества, благодаря которой оно отличается от эффективности, связана с понятием качественных признаков - конкретных свойств, которые закладываются при конструировании и создании продукта и стремятся выявить при его испытании.

Прибыльность - соотношение между валовыми доходами и суммарными издержками.

Производительность - соотношение количества продукции системы и затрат на ее выпуск.

Качество трудовой жизни - это психологическая реакция людей на условия труда в организации. Она включает в себя удовлетворенность непосредственно условиями труда, характером работы и организацией, в которой трудится человек.

Внедрение новшеств - это процесс, с помощью которого мы получаем новые, более совершенные товары и услуги.

Особо подчеркивается, что каждый из критериев в зависимости от типа организационной системы (государственный или частный сектор, та или иная отрасль, размер, уровень специализиро- ванности), а также от конкретной единицы анализа (работник, рабочая группа, отделение, фирма, отрасль и т.п.) может иметь разную значимость.

Приводя свою систему из 7 элементов, Синк указывает на ее общность с другими системами факторов успешной деятельности фирм, предложенными такими общепризнанными исследователями, как П. Друкер, Т. Питерс и Р. Уотермен (рис. 14.2).

Сравнение данных систем показывает, что они имеют много общего, а также что проходит постоянный процесс трансформации, эволюции критериев эффективности, увеличение их числа. Предлагаемых критериев оказалось так много, что специалисты стали говорить о «джунглях» показателей, в которых невозможно ориентироваться, и начали предпринимать усилия по разработке принципов систематизации показателей и моделей их использования. Выделяют три больших семейства моделей эффективности.

Рис. 14.2. Критерии результативности организационных систем

Модели, сконцентрированные вокруг целей, наиболее известны. Центральная идея их состоит в том, что эффективность экономической организации определяет ее способность достигать заранее намеченных целей. Здесь применяется типичная логика целей и средств. Но эти модели основаны на гипотезе, объяснение которой встречает трудности.

Целевой подход предполагает, что организации формируют некие группы, действующие рационально, чтобы добиться намеченных целей. Следовательно, надо исходить из того, что цели могут быть точно зафиксированы и, как правило, доступны измерению.

Семейству моделей, построенных на основе критериев точных целей, можно противопоставить семейство моделей, где первенствуют системные критерии, т.е. критерии, которые навязаны экономической организации, поскольку такие модели способны обеспечить внутреннее единство и гарантировать выживание в изменяющейся среде. Избранные критерии подтверждают преобла-

s См.: Cuhk Д.С. Указ. соч. - С. 274.

дание внутренних характеристик организации. Но здесь мы также сталкиваемся со сложной гипотезой, которая затрудняет эмпирическое вычисление.

Системный подход, акцентируя внимание на критериях внут- реннего единства, апеллируя скорее к средствам поддержки отношений между участниками, чем к таким целям, как внутреннее распределение ресурсов, определение иерархических отношений; введение в действие правил взаимодействия участников, ведет к деликатным проблемам оценки издержек, как об этом говорит опыт людей, занимающихся планированием в рамках определенного предприятия или всего государства. Более того, критерий выживания выдвигает идею, что отношение организации к своей среде происходит посредством единственного фактора - приспособляемости к неопределенному миру, а это приводит к весьма пассивному вйдению организации, сконцентрированному на ее реакциях. Сама возможность реагирования молчаливо предполагает, что эффективная система располагает некоторым объемом неиспользованных ресурсов, которые позволяют ей противостоять непредвиденным изменениям внешней среды, но если это так, то не противоречит ли критерий эффективности в плане приспособляемости критерию эффективности в плане внутреннего распределения ресурсов?

Наконец, последнее семейство моделей объединяет критерии, которые встречаются в теориях так называемых стратегических составляющих (Майлс, 1980; Минцберг 1985). В этом случае анализ отвергает идею о том, что эффективность может быть оценена исходя из заранее установленных критериев или из одних лишь системных характеристик. Воспринимая по существу гипотезу удовлетворения (satisficing), предложенную Саймоном (1972), эти подходы подчеркивают тот факт, что организация предпочитает критерии, позволяющие ей обеспечивать минимальной уровень удовлетворения для составляющих ее частей, мотивы деятельности и цели которых различны. Если этот уровень не достигнут, напряженности и конфликты парализуют организацию, делают ее неэффективной. Эти составляющие могут быть внутренними компонентами организации (служащие, менеджеры, акционеры фирмы), а могут быть и внешними (национальное или местное правительство, группы по интересам, которые затрагиваются деятельностью организации). Трудности обращения с этими критериями заключаются, очевидно, в проблеме точности идентификации стратегических компонентов (тех, от которых деятельность орга-

низации зависит самым критическим образом) и в способности точно установить, как именно организация зависит от составных частей. Опыт применения теории игр показывает, насколько труден анализ этих коалиций и стратегий.

Множественность показателей эффективности экономической деятельности нисколько не умаляет значения производительности труда для предприятий и организаций в современном мире. Высокий ее уровень по-прежнему является обязательным условием их успешного функционирования, но уже не единственным.

Реальное значение производительности труда для деятельности организационно-хозяйственных систем уровня предприятия/ организации зависит от тех условий, в которых функционирует система. Если уровень ее взаимодействия с внешней средой соответствует эпохе массового производства, то производительность труда является определяющей целью экономической деятельности системы и имеет первостепенное значение для ее устойчивого существования. Поддержание высокой производительности труда на основе экономного использования ресурсов и мотивации работников преимущественно через удовлетворение личных потребностей с использованием для этого внедрения новшеств позволяет предприятию успешно конкурировать на рынке.

Более сложные отношения с внешней средой, характерные для эпохи массового потребления, меняют роль производительности труда. Высокий ее уровень на данном этапе уже не является достаточным условием успешного функционирования предприятия, но остается необходимой предпосылкой обшей эффективности. Достижение требуемого качества товара при низкой производительности труда приведет к неоправданному удорожанию продукции и сделает ее никому не нужной в условиях рынка. Такая ситуация, без сомнения, повлечет крах организационно-хозяйственной системы, построенной на принципах самоокупаемости. Сама производительность труда как целеполагающая характеристика производственной деятельности имеет в эпоху массового потребления такие составляющие, какие она не имела в эпоху массового производства и которые возникли в результате увеличения и усложнения объективных потребностей системы, удовлетворение которых определяет качество трудовой жизни и качество производимой продукции в каждый конкретный момент.

Дальнейшее расширение взаимоотношений с внешней средой, присущее постиндустриальной эпохе, вынуждает организационно- хозяйственную систему учитывать все больше целеобразуюших факторов. Соответственно уменьшается удельный вес значимости производительности труда в обшей совокупности целей системы. Однако по-прежнему высокий ее уровень обеспечивает конкурентоспособность продукции за счет более низких по сравнению с другими производителями издержек при условии относительного равенства прочих результатов производственной деятельности. Признание обществом полезности индивидуальных затрат организационно-хозяйственной системы остается важнейшим условием эффективности деятельности системы до тех пор, пока она выпускает продукцию для этого самого общества. Сильной мотивацией к высокопроизводительному труду в постиндустриальную эпоху становится удовлетворение в процессе труда потребностей творческого и интеллектуального роста работников предприятия.

Развитие приспособительного предчеловеческого труда, как и развитие всякой приспособительной деятельности, шло под действием естественного отбора. В процессе оборонительной и охотничьей деятельности, в процессе внутристадных конфликтов выживали и оставляли потомство индивиды, наиболее приспособленные по своей физической организации к использованию орудий, обладающие наибольшим боевым и охотничьим опытом.

Совершенствование производственной деятельности под действием такого отбора происходить не могло, ибо лучшая по сравнению с другими членами стада приспособленность к совершению производственных операций и больший производственный опыт сами по себе не могли обеспечить данному конкретному индивиду преимущества перед ними ни в охотничьей и оборонительной деятельности, ни во внутристадных конфликтах. Преимущество в охоте, обороне и драках давала большая физическая сила, ловкость, лучшая приспособленность к использованию орудий, большее умение ими оперировать, что не всегда могло совпадать с большим умением их изготовлять. Не могло дать преимуществ и использование более совершенных орудий, ибо последние не могли быть монопольным достоянием тех, кто их изготовлял. Более совершенные приемы и навыки производства быстро усваивались другими членами стада; более совершенные орудия, изготовляемые более приспособленными к этой операции индивидами, могли использоваться и другими, менее способными к производственной деятельности.

Большая приспособленность к производственной деятельности и больший производственный опыт некоторых членов стада не давали им преимуществ перед другими членами стада, но наличие этих индивидов в стаде давало преимущества в приспособлении к среде всем членам данного стада по сравнению с членами стада, в котором таких индивидов было меньше и они обладали меньшим производственным опытом.

Большая приспособленность индивида к присваивающему рефлекторному труду прежде всего давала ему преимущества перед всеми другими индивидами и только в конечном счете давала и определенные преимущества объединению, членом которого он являлся, перед другими объединениями. Приспособительный предчеловеческий труд, несмотря на то, что он был невозможен вне объединения, оставался деятельностью по своему существу индивидуальной, деятельностью, направленной на удовлетворение инстинктов той или иной особи. Иначе обстоит дело с производственной трудовой деятельностью. Большая приспособленность индивида к ней прежде всего давала преимущества объединению, членом которого он являлся, перед другими объединениями и только тем самым ему самому. Производственная деятельность с самого момента своего возникновения по своему существу была деятельностью не индивидуальной, а коллективной, деятельностью, направленной на удовлетворение потребностей всех членов стада, вместе взятых, и только тем самым к удовлетворению индивидуальных потребностей каждого из его членов, взятых в отдельности. Опосредствование возникшей производственной деятельностью деятельности по приспособлению к среде означало опосредствование деятельности, направленной на удовлетворение биологических инстинктов каждого из индивидов, деятельностью, направленной на удовлетворение потребностей всех индивидов, входящих в объединение, взятых вместе.

Будучи по своей природе не индивидуальной, а коллективной, производственная деятельность с момента своего возникновения не могла совершенствоваться под действием индивидуального естественного отбора. Но, обусловив выход производственной деятельности из сферы индивидуального естественного отбора, коллективный ее характер породил возможность иной формы отбора. Как указывалось, лучшая приспособленность тех или иных членов стада к производственной деятельности, наличие у них большого производственного опыта давало значительные преимущества всем индивидам, принадлежащим к данному объединению, перед всеми членами объединения, в котором таких индивидов было меньше и они обладали меньшей приспособленностью к производственной деятельности. Это обстоятельство открывало возможность совершенствования способности к производственной деятельности и тем самым самой производственной деятельности путем отбора всех членов объединений, в состав которых входило больше индивидов, обладавших лучшей приспособленностью к производственной деятельности и большим производственным опытом, т. е. путем своеобразного группового отбора. Эту форму отбора мы предпочитаем называть не стадным отбором, а групповым, потому что, хотя в процессе его отбирались стада, но отбирались они не как что-то единое целое, а лишь как сумма, совокупность индивидов. Истинными объектами отбора были не стада как таковые, а индивиды, их составлявшие. В результате отбора происходило совершенствование способности индивидов к производственной деятельности, но не развитие стада. Стадо предлюдей не могло эволюционировать и не эволюционировало, ибо представляло собой зоологическое объединение, а не организм.

Групповой отбор способствовал совершенствованию производственной деятельности, но его роль в развитии этой деятельности отличалась от роли индивидуального естественного отбора в совершенствовании приспособительного рефлекторного труда, в совершенствовании любой формы приспособительной деятельности. Это отличие обусловливалось еще одной особенностью производственной деятельности, делавшей ее качественно отличной от приспособительной деятельности. Производственная деятельность отличалась от любой формы приспособительной деятельности своей способностью развиваться независимо от какой-либо формы отбора, способностью к саморазвитию, самодвижению. Чтобы понять суть этого различия, нужно хотя бы коротко остановиться на вопросе о путях совершенствования приспособительной деятельности.

Совершенствование приспособительной деятельности (поведения) может происходить двояко: путем совершенствования способности животного к этой деятельности, что связано с совершенствованием его морфологической организации, и путем совершенствования только самой деятельности без изменения организации животного. Первый путь предполагает фиксирование и накопление из поколения в поколение изменений морфологической организации, делающих животное более способным к приспособительной деятельности, второй - закрепление и накопление из поколения в поколение действий, обеспечивающих более успешное приспособление организма к среде, фиксирование и накопление опыта приспособительной деятельности.

В животном мире как фиксирование и накопление морфологических признаков, делающих организм более способным к приспособительной деятельности, так и фиксирование и накопление приспособительных действий невозможно без превращения их в наследственные, без передачи их от поколения к поколению при помощи механизма наследственности.

У низших животных сочетаются оба пути совершенствования приспособительной деятельности. Примерами наследственно фиксированных приспособительных действий являются инстинкты - сложные цепи безусловных рефлексов. Выработка и изменение инстинктов, так же как и изменение морфологической организации животного, происходят в процессе смены поколений под действием естественного отбора. Вполне понятно, что наследственно фиксированная деятельность животных не может не отличаться консерватизмом. Преобладание наследственно предопределенной деятельности в поведении животного делает его мало способным реагировать на быстрые и неожиданные изменения внешней среды. Второй путь совершенствования приспособительной деятельности, таким образом, необходимо предполагает понижение пластичности поведения животного и тем самым сужение его приспособительных возможностей.

Повышение пластичности и гибкости приспособительной деятельности невозможно без превращения ее в наследственно не фиксируемую. Такой деятельностью является поведение высших млекопитающих, представляющее собой условно-рефлекторную деятельность, деятельность коры больших полушарий. „Развитие наследственно не фиксируемых действий, - писал А.Н.Северцев (1949), - шло прогрессивно в ряду млекопитающих. Приспособление посредством изменения поведения в течение индивидуальной жизни имеет огромное биологическое значение, ибо позволяет высшим млекопитающим быстро приспособиться к изменениям, вносимым в их жизнь другими животными и человеком" (с.214; см. также: 19456, с.289–311).

У высших млекопитающих индивидуально приобретенные действия, являющиеся по своему механизму условными корковыми рефлексами, не могут стать наследуемыми, не могут передаваться по наследству. Это отнюдь не значит, что у них вообще невозможна передача опыта деятельности от одного индивида к другому. Возникновение высшей нервной деятельности повлекло за собой развитие такой формы передачи опыта, как подражание, имитация. Опыты показывают, что даже у животных, стоящих по уровню развития высшей нервной деятельности ниже обезьян, возможно образование условных рефлексов на основе подражания (В.Кряжев, 1955; Л.Воронин, 1957). У обезьян на основе подражания могут образовываться самые разнообразные рефлексы и цепи рефлексов. Обезьяны подражают друг другу как в отдельных движениях, так и в сложной направленной деятельности (Штодин, 1947; Войтонис, 1949; Л.Воронин, 1957; Harlow, 1959). Жизнь в объединениях при наличии развитого подражания ведет к тому, что жизненный опыт обезьяны складывается не только из ее индивидуального опыта, но и из опыта товарищей по объединению. Путем подражания происходил обмен трудовым опытом и у предлюдей.

Но если у млекопитающих возник новый способ передачи опыта приспособительной деятельности, то нового способа фиксирования, закрепления и накопления из поколения в поколение опыта приспособительной деятельности у них не возникло. Естественный отбор действий, наилучше обеспечивающих приспособление к среде, и накопление этих действий из поколения в поколение у высших млекопитающих было невозможным, ибо эти их действия не являлись ни наследственными, ни способными превращаться в наследственные. Приспособительная деятельность высших млекопитающих, взятая сама по себе, выпадает из сферы действия естественного отбора (Кремянский, 1941). У высших млекопитающих невозможно закрепление и накопление из поколения в поколение опыта приспособительной деятельности, невозможно совершенствование приспособительной деятельности, взятой самой по себе. Совершенствование их приспособительной деятельности может осуществляться лишь одним путем - путем совершенствования способности организма к такой деятельности, путем совершенствования морфологической организации животного. Совершенствование приспособительной деятельности высших млекопитающих осуществляется путем отбора животных, морфологическая организация которых делает их более способными к совершению приспособительных действий. Естественный отбор совершенствовал приспособительную деятельность, поведение высших млекопитающих путем совершенствования их морфологической организации, прежде всего структуры головного мозга и двигательного аппарата. Таким путем шло совершенствование и предчеловеческого приспособительного труда.

Положение начало меняться с переходом от использования готовых орудий к изготовлению средств труда. Каждое изготовление орудия в принципе является не чем иным, как материальной, объективной фиксацией, закреплением деятельности по его изготовлению. С началом фиксирования в орудиях производственного опыта каждое новое поколение, вступая в жизнь, получало в свое распоряжение материализованный, закрепленный в орудиях опыт производственной деятельности предшествовавших поколений.

В процессе деятельности этого поколения опыт предшествующего обогащался и в таком виде передавался следующему и т. д. Возникновение производственной деятельности означало по существу появление совершенно нового, не имеющего места в животном мире способа фиксирования, передачи и накопления опыта деятельности, нового способа совершенствования деятельности. Развитие производства есть совершенно новая форма движения, качественно отличная от развития приспособительной деятельности. Если приспособительная деятельность может развиваться и совершенствоваться только под определяющим действием естественного отбора, то развитие и совершенствование производственной деятельности никакой формой отбора не определяется. Производство имеет источник развития в себе и поэтому способно к самодвижению, саморазвитию.

Однако это не значит, что развитие производственной деятельности вообще могло обходиться без действия какой бы то ни было формы отбора. Забегая несколько вперед, мы должны сказать, что вплоть до возникновения человека современного физического типа совершенствованию производства неизбежно ставила преграды морфологическая организация тех существ, которые занимались изготовлением орудий. Возникающее противоречие между потребностью дальнейшего развития производственной деятельности и морфологической организацией могло быть преодолено лишь путем совершенствования этой организации, а это не могло произойти без действия отбора. Но отбор, под действием которого шло совершенствование способности организма к производственной деятельности, отличался от того, который определял совершенствование способности к приспособительной деятельности. Он не только не определял направление развития и совершенствования производственной деятельности, направление изменения морфологической организации, но, наоборот, само направление его действия определялось развитием производственной деятельности.

Однако все, что было сказано выше, в полной мере относится лишь к производственной деятельности, уже начавшей освобождаться от рефлекторной, животной формы. К рефлекторной производственной деятельности все это приложимо лишь с определенными оговорками. Рефлекторная форма, в которую была облечена на первых порах возникшая производственная деятельность, мешала проявлению ее способности к саморазвитию, мешала ее прогрессу.

В том случае, когда средство труда является результатом акта изготовления средства труда, степень его совершенства определяется течением самого этого акта, акта производства. Течение акта производства может с необходимостью привести к появлению желаемого результата, т. е. предмета, обладающего желаемыми свойствами, лишь в том случае, если оно будет направлено к этому результату, будет определяться этим результатом. Иначе говоря, течение акта производства может с необходимостью привести к желаемому результату, если этот результат будет существовать к его началу и определять его течение. Вполне понятно, что результат акта производства не может существовать к его началу в действительности, материально. Он может существовать лишь в голове работника, лишь идеально. Существующий в голове работника к началу производства идеальный результат этого процесса - цель - определяет течение этого процесса и тем самым его материальный результат. В конце процесса производства начинает существовать в действительности, материально то, что существовало в его начале лишь идеально, лишь в голове работника.

Цель - идеальный результат процесса производства - не может быть чем-либо иным, кроме как результатом идеального процесса производства. Для успешного развития и совершенствования производственной деятельности, таким образом, требуется, чтобы, кроме материальной обработки предмета, имела место его идеальная переработка и чтобы эта идеальная переработка предмета обгоняла его материальную переработку и направляла ее. Производство по своей природе предполагает и требует существования активного отражения мира, такого отражения мира, которое способно опередить и направить процесс преобразования мира. Таким отражением мира является человеческое мышление, человеческое сознание и воля. Акты производства могут успешно осуществляться и развиваться лишь при условии, если они будут действиями целенаправленными, сознательными, волевыми. Такими целенаправленными, сознательными, волевыми являются акты человеческого труда.

У поздних предлюдей, как и у ранних, и у других высших животных, формой отражения мира была высшая нервная деятельность, представляющая собой неразрывное единство отражения и поведения. В их мозгу могли отражаться лишь раздражители рефлексов. Образы еще не существующих в данный момент явлений не могли возникнуть в их мозгу. Они, как и другие животные, не могли предвидеть течение и результаты своих действий, представлявших собой рефлекторные акты. Отсюда крайне резкое противоречие между содержанием и формой имевшихся у них актов изготовления орудий. Будучи актами производства, актами преобразования природы, а не приспособления к ней, они по содержанию не отличались от актов человеческого труда и не могли успешно развиваться лишь при условии существования процесса идеальной переработки предметов, обгоняющего и направляющего материальную их переработку. Но будучи по содержанию актами человеческого труда, по своей форме они оставались актами животного труда и как любые рефлекторные акты могли определяться лишь внешними явлениями, существующими к началу этих актов. Это обусловливало во многом случайный характер результатов этих актов, полностью преодолеть который было невозможно без возникновения качественно иной формы отражения мира.

Как уже указывалось, результаты рефлекторных актов, направленных на изготовление орудий, носили первоначально чисто случайный характер. Степень пригодности полученных приемом разбивания каменных осколков для функционирования в качестве орудий зависела от случая. Вполне понятно, что полученные таким образом орудия не могут рассматриваться как подлинная фиксация результата деятельности по их изготовлению, как подлинная материализация трудового опыта. Возникающая рефлекторная производственная деятельность обладала способностью к самодвижению, саморазвитию, но не столько в действительности, сколько в возможности. Поэтому на первых шагах своего развития она во многом совершенствовалась под определяющим воздействием группового отбора, обусловливавшего совершенствование способности к производственным операциям. Но по мере развития производственной деятельности ее способность к самодвижению начала все в большей и большей степени превращаться из возможности в действительность, что неизбежно вызывало изменение роли группового отбора. Последний из фактора, определявшего развитие рефлекторной производственной деятельности, начинал все в большей и большей степени превращаться в фактор, направление действия которого определялось развитием самой производственной деятельности, в фактор, подчиненный производственной деятельности и выполняющий „заказы" последней.

Рефлекторная форма, в которую была облечена первоначальная производственная деятельность, с самого начала мешала, препятствовала ее развитию. Однако определенное совершенствование производственной деятельности было возможно и в рефлекторной форме. О том, какого уровня развития оказалась способной достигнуть производственная деятельность до начала ее освобождения от рефлекторной формы, позволяют судить орудия, найденные вместе с существами из Олдовай I. Они единодушно были отнесены к олдовайской культуре (Leakey, 1961а, 1961б, 1963а; Clark, 1961; Leakey, Tobias, Napier, 1964 и др.).

Как полагает ряд исследователей, олдовайская каменная индустрия Африки не является самой древней из известных науке. Она, по их мнению, выросла из предшествовавшей ей на этой же территории кафуанской индустрии. Кафуанская и олдовайская культуры по существу представляют две последовательно сменяющие стадии развития одной (Cole, 1954, р. 1034–1035), относящейся к периоду, предшествовавшему шелльской археологической эпохе, переход к которой связан с появлением первого каменного орудия, имеющего выработанную, устойчивую стандартизированную форму, - ручного рубила (Childe, 1944, р.41; Равдоникас, 1939, I, с. 157–158; Ефименко, 1953, с. 107; Паничкина, 1953, с.31–32; Арциховский, 1955, с.26 и др.).

Г.Мортилье (1903, с. 189), давший первую четкую схему периодизации палеолита, рассматривал ручное рубило как первое орудие, изготовленное человеческой рукой, а шелль - как первую эпоху в развитии человеческой каменной индустрии, как первую эпоху древнекаменного века. Орудия, относимые к эпохе, предшествовавшей шелльской, Г.Мортилье рассматривал как продукты деятельности не человека, а теоретически конструируемого им существа, промежуточного между животными и человеком, - антропопитека или гомосимиуса.

Трудами последующих исследователей периодизация Г.Мортилье была дополнена введением дошелльской эпохи. Однако многие ученые до сих пор не признают эту эпоху за самостоятельную. Первой общепризнанной археологической эпохой по-прежнему остается шелльская (Арциховский, 1947, с.8–9; 1955, с. 26; Ефименко, 1953, с.109–110). Исследователи, признающие за первую археологическую эпоху дошелльскую, нигде не дают ей развернутой характеристики, ограничиваясь самыми общими положениями. В их трудах подчеркивается, что орудия дошелльской эпохи обычно имеют случайную, неустойчивую, крайне неопределенную форму и с трудом могут быть отличены от осколков камня, подвергшихся естественной обработке (Осборн, 1924, с. 103; Борисковский, 1957а, с.40; Паничкина, 1953, с. 18).

Из всех археологов более развернутую характеристику дошелльской эпохи дает лишь Л.Лики (Leakey, 1953, р.57, 66–68), детально изучивший относящуюся к ней олдовайскую культуру, но и он подчеркивает, что характерной чертой этой индустрии является отсутствие каких бы то ни было выработанных устойчивых форм каменных орудий (р.68). Несколько более выработанную форму имеют, пожалуй, лишь поздние олдовайские орудия, прямо предшествующие раннешелльским.

Случайность, неустойчивость форм дошелльских орудий позволяет, на наш взгляд, с достаточным основанием считать их, за исключением, может быть, лишь самых поздних, непосредственно предшествующих шелльским рубилам, результатами деятельности не людей, даже формирующихся, а поздних предлюдей, продуктами рефлекторной производственной деятельности, преобразующего предчеловеческого труда. Каменную индустрию поздних предлюдей, которой является, по всей вероятности, почти вся дошелльская индустрия, исключая, может быть, лишь самую позднюю, лучше всего было бы назвать эолитической, а эпоху ее существования и развития эолитом. Орудия, обнаруженные в Олдовай I, позволяют с большой степенью вероятности отнести к эолиту всю или почти всю олдовайскую индустрию и всю кафуанскую.

Кафуанские орудия очень просты. Они представляют собой обкатанные водой гальки (или иногда желваки кремневого известняка или кварцитовые валуны), от которых отделены один-два отщепа, чтобы заострить конец. Олдовайские орудия отличаются от кафуанских лишь несколько большим числом сколов (Leakey, 1953, р.57, 67–68; Али-ман, 1960, с. 169–170, 236–238, 274, 314; Clark, 1961, и др.). Гальки и валуны, заостренные одним-двумя-тремя сколами, встречаются не только в Африке. Они были найдены и в дошелльских слоях Европы и Азии (Ефименко, 1953, с. 109- НО; Паничкина, 1953, с. 18–20; „Всемирная история", 1955,1, с.24–25; Movis, 1944, р. З, 104–107). Вместе с подобного рода орудиями, которые часто именуются грубыми рубящими орудиями, встречается большое число отщепов чисто случайных очертаний.

Находка вместе с существами из Олдовай 1 орудий одноименной культуры свидетельствует о том, что уже в эпоху эолита наряду с техникой разбивания камня возник и получил развитие новый прием обработки камня, заключающийся в отбивании от каменного желвака или гальки осколков и тем самым в оббивании желвака или гальки. Можно предполагать, что первоначально этот прием возник как средство устранения какого-нибудь дефекта, мешавшего успешному использованию куска камня в качестве орудия (Городцов, 1930, с. 10; 1935, с.69–70). В дальнейшем этот прием приобрел самостоятельное значение и положил начало новому виду техники обработки камня - техники оббивки, которая одновременно была и техникой отбивки. В качестве орудий использовались как отбитые от гальки (валуна) осколки, так и оббитая галька (валун).

Возникновение и развитие техники оббивки-отбивки открыло возможность получения более совершенных орудий, чем могла дать техника разбивания. Кроме совершенствования приемов обработки камня, прогрессу каменной техники способствовала и выработка умения выбирать для изготовления орудий из большого числа камней самых разнообразных пород и размеров наиболее подходящие.

Орудия, полученные в результате техники оббивки-отбивки, хотя и продолжали носить во многом случайные очертания и не имели выработавшейся формы, тем не менее в определенной степени уже могут быть охарактеризованы как фиксация деятельности по их изготовлению, как материализация производственного опыта. С возникновением техники оббивки-отбивки производственная деятельность получила возможность проявить свою способность к саморазвитию, возможность превратить отбор в фактор, ей подчиненный. Однако, несмотря на все это, прогресс техники обработки камня в эолитическую эпоху шел крайне низкими темпами и был не столько качественным, сколько количественным. Он состоял не столько в повышении качества изготовляемых орудий, сколько в повышении процентного отношения числа кусков камня, пригодных для использования в качестве орудий, к общему числу каменных осколков, получаемых в результате обработки.

Качественному совершенствованию производственной деятельности мешала рефлекторная форма, в которую были облечены акты производства. Чем дальше развивалась производственная деятельность, тем в большей степени рефлекторная форма, в которую она была облечена, мешала ее саморазвитию. Новое содержание до поры, до времени могло развиваться и в старой форме, но рано или поздно последняя должна была стать непреодолимым препятствием для дальнейшего развития содержания. Производство, развиваясь, рано или поздно должно было достигнуть такого предела, за которым его дальнейшее развитие было совершенно невозможно без освобождения его актов от рефлекторной формы, без превращения их из рефлекторных в волевые, сознательные, без возникновения мышления и воли.

Но рефлекторная деятельность была не единственным препятствием для ее развития. Другим не менее, а может быть, и более важным препятствием был господствовавший в стаде поздних предлюдей ничем не обуздываемый зоологический индивидуализм.

Возникновение и первоначальный характер производственной деятельности. Как уже говорилось, предлюди наряду с деревянными и костяными орудиями использовали камни. Они, вероятно, бросали камни, защищаясь от врагов.

Вполне возможно, что они применяли их и на охоте. И почти несомненно, что они использовали их для сдирания шкур, разрезания мяса, раздробления костей. Вполне понятно, что для обработки туши могли быть использованы не любые камни, а только обладающие определенной формой. Содрать шкуру, разрезать мясо можно было только камнем, имеющим острые режущие края. Такие камни было нелегко найти.

В процессе систематического оперирования каменными орудиями предлюди с неизбежностью должны были сталкиваться с случаями, когда одни камни ударялись о другие, разбивались, вообще претерпевали изменения. В результате воздействия одного камня на другой могли появляться такие осколки, которые были более пригодны для использования в качестве орудия, чем первоначальные объекты.

Если первоначально это происходило чисто случайно, то в дальнейшем, по мере накопления опыта, предлюди намеренно начали ударять одними камнями по другим, разбивать одни камни при помощи других, а затем выбирать из числа образовавшихся осколков наиболее пригодные для использования в качест- ре орудий. Как показали эксперименты, в результате простого бросания камня на глыбу или глыбы на камень помимо бесформенных обломков нередко получаются отщепы правильной формы и с выраженпым острым краем67.

Так произошел переход к изготовлению орудий. Деятельность по изготовлению орудий была вызвана к жизни потребностями приспособления к среде с помощью орудий. И, возникнув, она оказала обратное воздействие на приспособление: деятельность по приспособлению к среде с помощью природных орудий превратилась в деятельность по приспособлению к среде с помощью искусственных орудий. Тем самым на смену праорудийной деятельности пришла подлинная орудийная, которая включала в отличие от первой два компонента: 1) деятельность по изготовлению орудий - орудийно-созидательную и 2) деятельность по присвоению предметов природы с помощью этих изготовленных орудий - орудийно-присваивающую или орудийно-приспособительную.

Орудийно-созидательная деятельность была деятельностью производственной в буквальном значении этого слова. Но появление производственной деятельности еще не означало появление производства в том смысле, который вкладывается в этот термин историческим материализмом и марксистской политэкономией, ибо не возникли производственные отношения. Существовала одна лишь производственная деятельность, которая полностью сводилась к изготовлению орудий при помощи орудий.

И самые первые орудия, с помощью которых изготовлялись орудия, были каменными. Лишь при помощи каменных орудий могли изготовляться не только каменные, но и деревянные орудия. Поэтому техника изготовления каменных орудий была основной, ведущей.

Как мы уже видели, первоначальной техникой изготовления каменных орудий была техника разбивания. При такой технике сам процесс производства происходит без контроля со стороны производящего существа. Результаты его всецело зависят от случайного стечения обстоятельств. Иначе говоря, такого рода техника не предполагает и не требует мышления, воли, а тем самым и языка.

Она вполне возможна в рамках животного отражения мира и тем самым условнорефлекторной, а не волевой, сознательной, целенаправленной деятельности. Производственная деятельность зародилась, таким образом, первоначально в животной форме. Она носила при своем возникновении не сознательный, целенаправленный, а условнорефлекторный характер.

С зарождением производственной деятельности ранние пред- люди превратились в поздних предлюдей. Последние были существами, которые вплотную подошли к порогу, отделяющему животных от человека. Именно поздними предлюдьми, а не людьми были существа, получившие при своем открытии название Homo babilis.

Орудия поздних предлюдей. Вопрос о времени перехода к изготовлению орудий нельзя считать окончательно решенным. Огромный интерес вызвали находки в конце 1960-х годов обработанных камней, т. е. искусственных, а не естественных орудий, в долине реки Омо (Эфиопия). Древнейшие из этих орудий были первоначально отнесены ко времени около 3 млн. лет. Считалось, что они принадлежат к слою С формации Шунгура. В дальнейшем возраст этих находок был пересмотрен, их стали датировать 2,4-2,7 млн. лет. Однако все каменные орудия, которые считались столь древними, были обнаружены либо на поверхности, либо в переотложенном состоянии, что исключало возможность сколько-нибудь точной их датировки. Самые древние орудия, которые находились несомненно in situ, были обнаружены только в слое F Шунгура. Их возраст равен примерно 2,04 млн. лет 68.

Почти одновременно с находками в Омо каменные орудия были обнаружены на восточном берегу озера Туркана в формации Кооби Фора. Они были связаны с туфом KBS, первоначальный возраст которого методом аргонового (аргон 40/39) анализа был определен в 2,61±0,26 млн. лет. Однако эта датировка с самого начала была поставлена под сомнение рядом палеоптоло- гов, которые указывали, что фауна, лежащая ниже туфа KBS, очень сходна с той, что в районе Омо датируется 2 млн. лет. Применение метода калий-аргонового анализа дало для туфа KBS две цифры: 1,60+0,05 млн. лет и 1,82±0,04 млн. лет6Э. Третьим древнейшим местонахождением каменных орудий является Олдовайское ущелье. Возраст наиболее древних орудий не превышает здесь 1,9 млн. лет.

Таким образом, самыми древними из всех известных ныне более или менее точно датированных орудий являются те, что найдены в слое F формации Шунгура. Их возраст слегка превышает 2 млн. лет. Орудия эти малы. Их средний размер не превышает 20 мм. Представляют они собой не что иное, как осколки вдребезги разбитых небольших галек или кусков кварца и лавы, крайне редко - отщепы или фрагменты отщепов. Отсутствуют орудия с вторичной ретушью. Изредка встречаются экземпляры с поврежденными (по-видимому, в процессе использования) краями. Отсутствуют не только стандартизованные, но вообще сколько-нибудь различимые формы орудий, что делает невозможным их классификацию. По словам одного из исследователей, здесь вообще отсутствует какая-либо отчетливая техника изготовления орудий,0. Утверждая это, он имеет в виду отсутствие приемов, результатом которых было бы появление орудий более или менее определенных форм. Такие приемы действительно отсутствовали, однако определенная техника изготовления орудий все же существовала, а именно техника разбивания. О том, что орудия Шунгуры были результатом простого разбивания галек и кусков камня, говорят все исследователи, которые занимались их изучением71.

Все особенности древнейших каменных орудий свидетельствуют, что они были результатом не волевой, сознательной, а условнорефлекторной деятельности. Однако определенный прогресс производственной деятельности возможен и в условнорефлекторной форме. Уже в индустрии KBS Кооби Форы наряду с простыми осколками разбитых галек и желваков камня появляются несколько более совершенные орудия, хотя первые качественно преобладают, составляя основную массу 72,

В Олдовайском ущелье представлена целая последовательность развития каменной индустрии. С хабилисами, т. е. поздними предлюдьми, связаны орудия пласта I и нижней части пласта II. Эти орудия представляют собой более высокую стадию эволюции условнорефлекторной производственной деятельности, чем орудия Шунгуры и большинство орудий туфа KBS Кооби Форы. В различных местонахождениях предчеловеческих слоев Олдовая процент простых осколков разбитых галек и каменных желваков колеблется от 1 до 8, все остальные орудия относятся к более совершенным формам 73. Такие орудия, где бы они ни были найдены, обычно характеризуются как относящиеся к олдовайской культуре. Но олдовайскими именуются не только эти, более совершенные орудия, но все вообще орудия предчеловеческих слоев Олдовая, не исключая и самых примитивных.

Более совершенные орудия предчеловеческих слоев Олдовая - результат несколько более совершенной, чем разбивание, техники обработки камня - техники раскалывания. Результатом раскалывания желвака или гальки могли быть два меньших по размеру желвака. Но самым важным видом раскалывания было откалывание или отбивание. Некоторые археологи рассматривают переход от разбивания к откалыванию как важнейший шаг в развитии каменной техники74. Когда объектом действия был желвак, то результатом откалывания были, с одной стороны, отбитый, отколотый отщеп, а с другой - оббитый желвак. Использоваться в качестве орудия мог как первый, так и второй.

В одних случаях полученные куски камня шли в дело сразу после откалывания, в других - подвергались дальнейшей обработке. Полученный желвак оббивался дальше: от него откалывались новые отщепы. Обработке мог подвергнуться и отщеп: его обтесывали путем отбивания более мелких осколков-отщепов. Само собой разумеется, что различие между желваком и отщепом являлось относительным. Иногда отщеп был столь массивным, что по существу представлял небольшой желвак. Однако, несмотря на всю относительность, грань между желваком и отщепом все же существовала. И все орудия той эпохи грубо могут йыть подразделены на две основные группы: 1) орудия из желваков и 2) орудия из отщепов. Среди первых двумя основными формами были чопперы и полиэдры (многогранники). К ним же относятся сфероиды и дискоиды, которые по сути представляют собой разновидности многогранников. Среди орудий из отщепов преобладали ножи. Кроме обработанных камней и многочисленных отходов производства, на стоянках встречаются необработанные камни, принесенные издалека (манупорты). Манупорты, так же как многогранники, использовались для нанесения сильпых ударов.

Многообразие форм олдовайских орудий, которое так поразило некоторых археологов, отнюдь не свидетельствует о высоком уровне развития каменной техники предлюдей, о существовании разнообразных отработанных приемов обработки камня. Наоборот, оно являлось следствием неразвитости производственной деятельности. В силу того, что производственная деятельность носила условнорефлекторный, а не волевой, сознательный характер, ее результаты зависели во многом не столько от собственных усилий производящего существа, сколько от случайного стечения обстоятельств. Как следствие, среди олдовайских орудий трудно найти такие, которые были бы полностью похожи друг на друга. Разнообразие олдовайских орудий не было многообразием стандартизованных форм орудий, как это имеет место на высоких стадиях развития каменной индустрии. Характерная особенность олдовайских орудий состояла в том, что для их выделывания, как выражается Дж. Д. Кларк, «не существовало каких-либо установленных норм» 75. Отсюда он делает вывод, что «подобные коллекции орудий могут относиться к самому началу эпохи обработки камня» 76.

Кроме обработанных и необработанных камней, поздние пред- люди в качестве орудий употребляли также и кости животных. Об этом свидетельствуют следы изнашивания на некоторых костных остатках. Одни ученые считают, что можно говорить лишь об использовании, но отнюдь не о преднамеренной обработке кос1ей. Другие утверждают, что хабилисы обрабатывали кости, изготовляя орудия.

О функциях всех этих каменных и костяных орудий можно лишь догадываться. Важную роль здесь играют эксперименты, которые проводились исследователями. Отщепы представляют собой эффективное орудие для резки и свежевания мяса. Чопперы могут использоваться для заострения палок, которыми легко выкапывать скрытые в земле съедобные растения или обитающих в норах мелких животных. Если чопперы использовать по принципу пилы, то они годятся для резки. Многогранники, ману- порты могли использоваться для дроблений костей и разделки плотных кусков кожи, которые после этого шли в пищу. Ими могли разбивать орехи и толочь волокнистые части растений с тем, чтобы сделать их пригодными для употребления в пищу. Обломанные и расколотые длинные кости конечностей животных могли использоваться в качестве режущих, скоблящих и колющих орудий.

Стоянки и орудийно-приспособительная деятельность. Обработанные камни могут встречаться поодиночке ц переотложенном состоянии. Однако нередко исследователи находяг на ограниченной площади, причем ш situ, целые скопления орудий, отходов производства, а также манупортов. Во многих случаях на том же самом ограниченном участке вместе с набором каменных орудий обнаруживается скопление костей различных животных. Эти факты трудно объяснить, не допустив, что здесь мы сталкиваемся не с чем иным, как стоянкой поздних предлюдей. Таким образом, если наличие стоянок у ранних предлюдей не более как предположение, то существование их у поздних предлюдей можно считать фактом. Исследователи предпринимают попытки выделить среди них несколько типов. К стоянкам первого типа принадлежат такие, где все члены объединения поздних предлюдей жили в течение по крайней мере нескольких дней. От них археологически неотличимы те, куда предлюди несколько раз возвращались после более или менее длительного перерыва для кратковременного пребывания. На этом основании некоторые авторы и последние стоянки включают в данный тип. В англоязычной литературе стоянки этого типа именуют «жилыми местами», «домашними базами», «домашними базовыми лагерями». Лучше всего их называть «стойбищами».

К стоянкам второго типа относятся такие, где группы предлюдей, не обязательно совпадавшие с объединениями, занимались разделкой туши животного. Их обычно именуют «местами» или «пунктами убийства (разделки)». Лучше всего было бы назвать их «разделочными стоянками».

В одном из стойбищ местонахождения ДК Олдовая 1 был обнаружен круг из камней. По мнению М. Лики, он был, вероятно, основой грубого ветрового заслона или просто укрытия. На основе анализа расположения костей и орудий М. Лики предположила также, что в стойбище местонахождения FLK Олдовая 1, в котором были найдены остатки зинджантропа, центральная площадка была окружена (по крайней мере с юга и востока) ветровым заслоном77.

В стоянках с олдовайскими орудиями обнаружены остатки самых разнообразных животных: рыб, амфибий, рептилий, птиц, насекомоядных, грызунов, хищников, антилоп, лошадей, жирафов, бегемотов, слонов. Весь этот материал свидетельствует, что поздние предлюди наряду с растениями употребляли в пищу мясо. Вряд ли могут быть большие сомнения в том, что поздние предлюди были охотниками, что, конечно, не исключает использования ими в пищу и падали. Однако, хотя употребление мяса поздпими предлюдьми и бесспорно, все же большую часть их рациона составляла не животная, а растительная пища. Вряд ли можно сомневаться в том, что поздние предлюди, как и шимпанзе, употребляли в пищу насекомых, яйца, птиц и т. п.

Преобладающее число остатков на стоянках олдовайской культуры принадлежит животным мелких и средних размеров. Кости крупных животных встречаются реже. На вопрос о том, каким именно образом кости животных оказались на стоянках поздних предлюдей, нельзя дать однозначного ответа. В одних случаях несомненно, что кости находятся там, где животного настигла смерть. В качестве примеров разделочных стоянок приводят обычно две в Олдовайском ущелье: одну в 6-м уровне FLK North пласта I и другую в одном из уровней FLK North пласта II. В первой из них был обнаружен почти полный скелет слона, ко- юрый первоначально был погружен в глину. Рядом с ним было найдено 123 орудия78. Во второй были найдены расчлененные остатки динотерия, который тоже первоначально был погруя?ен в глину, и вместе с ним 39 орудий и манупортов79. Не исключая полностью возможности несчастного случая, М. Лики в то же время склоняется к мнению, что животные были загнаны хаби- лисами в болото, а затем убиты80. Другие авторы более осторожны. Дж. Д. Кларк полагает, что здесь в одинаковой степени вероятны как смерть от естественных причин, так и убийство животных хабилисами8I. Как ту, так и другую возможность допускает Г. Айзек82. Во всяком случае, не подлежит сомнению, что хабилисы уже умели разделывать туши крупных животных. К описанным выше примерам можно добавить находку остатков гиппопотама вместе с орудиями в стоянке HAS Кооби Форы83.

Во всех трех случаях нахождение костей на стоянке объясняется тем, что животные были на этом месте убиты или погибли от других причин. Однако ко многим другим стоянкам такое объяснение неприменимо. Одновременное нахождение на стойбище костей нескольких животных, да к тому же принадлежащих к разным видам, можно объяснить только тем, что эти животные или отдельные части их были принесены поздними людьми с того места, где были убиты.

Все исследователи в настоящее время согласны с тем, что поздние люди приносили добычу в стойбище. Отсюда многие из них делают вывод, что у хабилисов уже существовал дележ мяса 84. Некоторые из них добавляют к этому, что хабилисы делили между собой и растительную пищу85.

Однако нельзя не отметить, что приносить в стойбище добычу - это далеко не то же самое, что делиться ею в том смысле.

в котором слово «дележ» употребляется для обозначения практики и отношений распределения людей первобытного общества. Мясо в логовища приносят и некоторые хищники, однако никакого дележа в указанном смысле у них не существует. У них наблюдается лишь обеспечение мясом детенышей.

И скорее всего можно предположит* что и у поздних предлюдей мясо приносили для прокормления детей. Как указывают исследователи, отдельные животные представлены в стоянках олдовайской культуры только немногими частями скелета, что в наибольшей степени относится к находкам крупных млекопитающих86. Одно из объяснений состоит в том, что животное даже средних размеров трудно было принести целиком. Поэтому в лагерь доставлялись лишь избранные части. Дж. Д. Кларк предполагает, что наличие в стойбище лишь части костей животного, возможно, говорит о том, что важную роль в питании предлюдей играла падаль. Другое его объяснение состоит в том, что часть туши разделывалась и съедалась вне стойбища87, оно представляется более близким к истине. Когда группа взрослых самцов убивала животное, то часть мяса съедалась на месте, а другая доставлялась в лагерь для прокормления детей. Вполне понятно, что в результате доступ к мясу открывался и для взрослых самок, однако это еще не дает права говорить о существовании в объединении поздних предлюдей дележа.

Открытие стойбищ поздних предлюдей проливает свет и на некоторые другие стороны их жизни. Эти стойбища всегда располагались неподалеку от воды. Причин несколько. Предлюди нуждались в воде для утоления жажды, которая всегда возникает в результате употребления сырого мяса. Такое местоположение стойбища создавало также наилучшие возможности для охоты. И, наконец, места вблизи воды в тропиках имели густой растительный покров. Это не только обеспечивало изобилие растительной пищи, но давало возможность в случае опасности укрыться на деревьях. Нередко стойбища поздних предлюдей располагались в руслах водных потоков, прорезавших саванну. Вдоль них лентой росли деревья и кусты. В результате поздние предлюди далеко проникали в открытую местность и в то же время могли найти укрытие в густой растительности88. В целом места обитания поздних предлюдей в Восточной Африке характеризуются мозаикой природных условий: берега озер и рек, тростниковые заросли, открытая саванна, приречной лес, а кое-где и настоящий тропический лес.

Объединения поздних прелюдей и отношения между полами. Крайне сложным является вопрос о характере объединения у поздних предлюдей.

Подавляющее большинство зарубежных исследователей рассматривают элементарную семью как такую форму организации, которая необходима и тем самым исконно присуща человеку. Они даже не допускают мысли, что люди могли существовать без элементарной семьи. В качестве основания они обычно ссылаются на существование элементарной семьи у всех без исключения известных науке народов. Исходя из этого, они считают, что уже у самых ранних людей безусловно должна была существовать элементарная семья. Они лишь по-разному решают вопрос о времени ее появления. Одни из них считают, что группа, состоящая из самца, самки и детенышей, существовала уже у австралопитеков, другие полагают, что элементарная семья возникла вместе с хабилисами, третьи связывают ее появление с переходом к питекантропам 89.

Однако общие положения, из которых исходят все эти исследователи, нельзя признать правильными. Вопреки их мнению, элементарная семья существовала не у всех известных этнографии народов. Но главное не в этом. Многочисленные данные этнографии свидетельствуют, что в обществе «готовых», сформировавшихся людей индивидуальному браку исторически предшествовал групповой. Индивидуальный брак и элементарная семья в самом крайнем случае возникли спустя определенное время после перехода к позднему палеолиту и появления человека современного физического типа 90. Но если элементарной семьи не существовало даже у первых готовых людей, то тем самым она не могла существовать ни у формирующихся людей, ни у предлюдей.

Не ограничиваясь общими рассуждениями, указанные исследователи пытаются и более конкретно обосновать положение о появлении элементарной семьи на столь ранних стадиях эволюции. Они начинают с утверждения, что с появлением охоты произошло разделение труда между полами: охота стала исключительным занятием взрослых самцов, а уделом взрослых самок - соответственно собирательство. Следствием стало возникновение экономической, как они ее называют, зависимости между взрослыми самцами и обремененными детенышами самками. Самки и детеныши нуждались в мясе, которое могли доставить только самцы. Взрослые самцы, занимавшиеся охотой, нуждались в растительной нище, которой их могли снабдить только самки. Каждый взрослый самец стал снабжать мясом определенную самку и ее детенышей. Данная самка стала взамен обеспечивать его растительной пищей. Так, по их мнению, возникла элементарная семья, ничем по существу не отличающаяся от той, которая существовала у известных этнографии народов, находившихся на стадии первобытного общества. Это была подлинная человеческая семья, а не ее биологический аналог.

Эта концепция получила столь широкое распространение в зарубежной, а отчасти и в советской науке, что на ней необходимо остановиться.

В первобытном обществе действительно существует разделение или, точнее, распределение труда между полами. В большинстве обществ низших охотников-собирателей охотой занимались по преимуществу мужчины, а собирательством - по преимуществу женщины. Тем самым во всех данных обществах существовала теснейшая хозяйстве! ^ая связь между мужчинами и женщинами. Они действительно находились в хозяйственной зависимости друг от друга. Циркуляция пищи между мужчинами и женщинами была необходимым условием существования как тех, так и других.

Ничего даже отдаленно похожего мы не находим у современных человекообразных обезьян. Ничего похожего не могло существовать и у тех антропоидов, которые явились предками человека. Описанное выше распределение видов деятельности между полами возникло на какой-то стадии эволюции, причем в качестве явления всеобщего, универсального.

Отвлекаясь пока от времени возникновения этого явления, поставим вопрос, могло ли его появление даже на человеческой, не говоря уже о предчеловеческой, стадии развития само по себе привести к тем результатам, о которых говорят сторонники рассматриваемой концепции, т. е. к сложению элементарной семьи? Никто из сторонников данной концепции не допускает мысли о существовании какой-либо другой формы обращения пищи между мужчинами и женщинами внутри первобытной группы. А между тем этнографические данные свидетельствуют об ином. У всех известных науке низших охотников-собирателей была найдена элементарная семья. Несомненным фактом является, что эта семья существовала у них по меньшей мере многие тысячелетия. И тем не менее ни в одном из этих обществ циркуляция пищи никогда не замыкалась в рамках элементарной семьи. Охотник, даже в одиночку добывший животное, в обязательном порядке должен был делиться мясом, причем нередко в первую очередь с остальными членами коллектива и только потом - со своей семьей. Человек, получивший долю мяса, добытого им совместно с другими, тоже нередко должен был делиться с целым рядом членов коллектива, не входящих в состав его элементарной семьи. Семья не являлась исключительной ячейкой потребления. Даже в тех случаях, когда каждая семья питалась отдельно У особого костра, в ее трапезе, как правило мог принять участие любой член коллектива. К тому же между раздельно питающимися семьями обычно существовала непрерывная циркуляция пищи. Все это наблюдается и тогда, когда в первобытном коллективе безраздельно господствует довольно поздняя форма первобытных социально-экономических связей91.

Но особенный интерес представляет такое положение, когда в первобытном коллективе существовала самая ранняя форма коммунистических отношений. В таких случаях семья нередко полностью отходит на задний план, она не выступает даже как потребительская ячейка. Когда дело доходит до распределения, весь коллектив делится на две группы: одну из них составляют мужчины, другую - женщины и дети. Мясо, добытое мужчинами, поступает как той, так и другой группе. Так же обстоит дело и с растительной пищей, добытой женщинами. Каждая из этих групп потребляет пищу, поступающую в ее распоряжение, отдельно. Принадлежность к той или иной семье здесь не играет никакой роли92.

Нельзя к этому не добавить, что обычай, согласно которому женщины и дети должны были питаться отдельно от мужчин, существовал у огромного количества народов, находящихся на самых разных стадиях эволюции первобытного общества. Столь же широко был распространен среди них обычай, когда совмест- но ели люди, принадлежавшие к разным семьям.

Таким образом, возникшая циркуляция пищи между мужчинами и женщинами не требовала с необходимостью возникновения элементарной семьи. Она вполне могла быть удовлетворена путем установления циркуляции пищи между всеми мужчинами группы, вместе взятыми, и всеми женщинами группы, тоже вместе взятыми. И все приведенные выше данные свидетельствуют о том, что именно таким образом она и была первоначально удовлетворена. Правда, вряд ли было бы правильным утверждать, что с появлением разделения труда между полами мужчины и женщины стали питаться раздельно. Скорее всего, первоначально все члены группы питались совместно. Это в первую очередь относится к любой крупной добыче. Когда убивалось крупное животное, все члены группы собирались и совместно поедали мясо.

Для сторонников рассматриваемой концепции возникновение охоты и мясоедения при сохранении питания растениями равносильно появлению разделения труда между полами. Именно с этим связано утверждение некоторых из них, что половое разделение труда существовало уже у австралопитеков, не говоря уже о хабилисах.

С тем, что у предлюдей охотой занимались по преимуществу самцы, согласиться можно. Вряд ли, па наш взгляд, можно сомневаться в том, что они обеспечивали мясом детенышей. Часть добытого ими мяса доставалась и самкам. Не будем пока вдаваться в вопрос о том, как это происходило, хотя это тоже очепь важно. Остановимся пока лишь на одном моменте.

Разделение труда предполагает, что разные группы не только занимаются различными видами деятельности, но между ними происходит циркуляция продуктов этих видов деятельности. Но имеются ли основания полагать, что взрослые самки снабжали самцов растительной пищей? И в связи с этим еще вопрос: можно ли считать, что взрослые самки уже занимались собирательством? На первый взгляд данный вопрос представляется излишним. Ведь несомненно, что не только предлюди, но все вообще обезьяны рвут плоды, листья, подиирают различного рода съедобные объекты, а затем едят их. Однако эта деятельность не является собирательством в том смысле, в котором это слово употребляется в применении к людям первобытного общества.

Никто не назовет собирательством действия коровы, пасущейся на лугу. Она просто пасется, кормится. Точно так же кормится и только кормится обезьяна. Отличие между коровой и обезьяной состоит лишь в том, что у первой пища поступает прямо в рот, у последней чаще всего оказывается вначале в руке и лить затем попадает в рот. Наличие в пищевой деятельности обезьяны двух звеньев, из которых первое представляет собой деятельность такого органа, который не является непосредственной частью пищеварительного аппарата, таит в себе возможность их отрыва друг от друга. Отдельные случаи этого встречаются у обезьян. Как уже отмечалось, самка шимпанзе, сорвав плод, может не съесть его, а отдать детенышу.

У предлюдей матери, вероятно, уже не от случая к случаю, а систематически отдавали сорванные растения детенышам. Но и такого рода деятельность вряд ли с полным правом может считаться собирательством. И здесь мы имеем дело с кормлением. Отличие только в том, что животное не само кормится, а кормит другое. Однако такого рода систематическое кормление представляет собой важный шаг по пути к собирательству.

Само же подлинное собирательство начинается лишь тогда, когда сорванные плоды, листья, выкопанные корни и т. п. вначале сосредоточиваются в одном месте, т. е собираются в полном и точном смысле слова, и лишь затем потребляются. Конечно, потребление совершенно не обязательно должно следовать сразу же за сбором. Между сбором и потреблением могут включаться такие моменты, как, например, транспортировка, дальнейшая концентрация собранной пищи, переработка ее, хранение и т. п.

Вполне можно допустить, что у поздних предлюдей матери вначале собирали пищу в кучки и лишь затем отдавали ее детенышам. Нельзя исключить, что часть собранной пищи взрослые самки приносили в стойбище с тем, чтобы есть самим и кормить детенышей. Иначе говоря, можно допустить появление у поздних предлюдей зачаточных форм собирательства. Однако никакими фактами, которые могли бы подтвердить это предположение, мы не располагаем. Тем более нет абсолютно никаких данных, которые бы свидетельствовали о том, что взрослые самки собирали пищу специально для взрослых самцов, хотя последние, конечно, могли завладевать частью собранной и принесенной в стойбище самками пищи в случае, если подобного рода практика уже возникла.

Таким образом, вопреки утверждению многих исследователей, никаких материалов, которые свидетельствовали бы о существовании у поздних предлюдей разделения труда между полами в том смысле, в каком оно существовало в первобытном обществе, нет.

Возвращаясь к концепции, суть которой состоит в том, что подлинная элементарная семья возникла еще на самых ранних стадиях эволюции, может быть, даже у предлюдей, необходимо отметить, что среди ее сторонников существует по крайней мере два направления. Сторонники одного из них считают, что элементарная семья была единственной формой объединения у предлюдей. Сторонники другого придерживаются взгляда, что элементарная семья у предлюдей и формирующихся людей входила в состав более крупного объединения.

Даже если допустить, что элементарная семья у предлюдей и формирующихся людей существовала, то с уверенностью можно сказать, что она не могла представлять самостоятельного объединения. Такое объединение с неизбежностью было бы нестабильным. Смерть любого взрослого ее члена делала бы оставшуюся ее часть неспособной к существованию. Группа, в которую входил лишь один взрослый самец, не могла успешно защищаться от хищников. Если учесть, что взрослый самец должен был время от времени оставлять самку с детенышами одних, а сам уходить на охоту, то изолированное существование этой группы представляется совершенно невероятным. При наличии такой группы как единственной формы организации индивиды, достигшие зрелости, должны были покидать ее и жить некоторое время в одиночестве. К этому можно добавить, что взрослый самец вряд ли мог бы в одиночку успешно охотиться на животных даже средних размеров, не говоря уже о крупных.

По всем этим причинам элементарной семьи как самостоятельной единицы у ранних предлюдей существовать не могло. Тем более исключено ее существование у поздних предлюдей, которые не только использовали естественные предметы, но и изготовляли орудия. Совершенствование производственной деятельности возможно было только в рамках сравнительно крепкого, стабильного объединения, обеспечивающего передачу опыта от поколения к поколению.

О том, что поздние предлюди жили именно такими объединениями, свидетельствуют данные археологии. Исследователи испытывают затруднения, когда пытаются установить, сколько именно индивидов входило в состав групп, обитавших на стойбищах этой эпохи. Однако все особенности этих стойбищ свидетельствуют о том, что эти группы не могли быть элементарными семьями, что они включали в свой состав несколько взрослых самцов и самок93. И это объединение, как уже было показано, не могло состоять из подлинных элементарных семей.

При решении вопроса о характере отношений между полами в стаде поздних предлюдей необходимо прежде всего принять во внимание, что начиная еще с предшествующей стадии развитие физиологии размножения предлюдей пошло по линии, которая в конечном счете должна была привести к исчезновению эструса. Трудно со всей определенностью сказать, исчез ли он уже на стадии поздних предлюдей. Если он все же продолжал сохраняться, то так же, как и прежде, в начале астрального периода доступ к самке возможен был и для подчиненных самцов, а в дальнейшем она монополизировалась одним из доминирующих самцов. Однако даже в случае сохранения на этой стадии эструса развитие по пути его исчезновения с неизбежностью должно было привести к удлинению периода сексуальной восприимчивости самки.

А это сделало более вероятным нахождение в максимуме эструса нескольких самок, что в определенной степени смягчило конкуренцию между доминирующими самцами и тем самым сделало более редкими конфликты между ними.

Если же эструс на стадии поздних прелюдей уже исчез, то об отношениях между полами в их стаде можно лишь догадываться, ибо невозможно найти никаких аналогий такому положению не только среди обезьян, но и млекопитающих вообще. Стадо поздних предлюдей было довольно крупным и сплоченным объединением. Но сплоченным животное стадо может быть только при условии существования в нем достаточно жесткой системы доминирования. В условиях существования такой системы исчезновение у самки эструса могло привести к постоянной монополизации их доминирующими самцами. Число взрослых самок в стаде во всяком случае не могло быть меньше, чем число доминирующих самцов. Поэтому появление постоянного парования, если и не исключило полностью конфликты между доминирующими самцами, то по крайней мере резко сократило их число.

Однако в то же время монополизация самок доминирующими самцами лишила подчиненных самцов возможности удовлетворения полового инстинкта, что не могло в известной степени не обострить отношений внутри объединения. Но в целом конфликтов в стаде поздних предлюдей стало, вероятно, меньше, чем в стаде ранних.

В целом парование, если оно имело место у поздних предлюдей, должно было носить своеобразный характер. Парование в стаде павианов предполагает, во-первых, постоянное пребывание партнеров вместе, во-вторых, известное обособление пары от остальной части стада. Это было вполне возможно, ибо, во-первых, парование у павианов носило временный характер, во-вторых, у них в один определенный период времени обычно существовала лишь одна пара, в-третьих, способ обеспечения пищей у павианов не требовал и не предполагал более или менее длительного отделения самцом от остальной части стада.

Иначе обстояло дело у иоздних предлюдей. Парование у них Должно было быть не временным, а постоянным. Одновременно существовала не одна, а несколько пар. И, наконец, охота, игравшая у поздних предлюдей все более важную роль, предполагала и требовала отделения самцов от остальной части стада на более или менее длительные промежутки времени. В таких условиях парование не могло предполагать ни пребывания партнеров вместе, ни обособления пары от остальной части стады. Оно не могло носить отчетливо выраженного характера. По существу парование у поздних предлюдей выражалось лишь в том, что доминирующий самец постоянно спаривался с данной самкой и не допускал спаривания с ней любых других самцов.

Распределение мяса. Отношения доминирования с неизбежностью должны были проявляться в стаде поздних предлюдей и при распределении мяса. Это отнюдь не означает, что добыча доставалось исключительно лишь доминирующим животным. Ее в любом случае получали детеныши, на которых отношения доминирования не распространялись. Если добыча была велика, то доступ к ней получали практически все члены стада. Когда мясо приносилось в стойбище, то какая-то его часть доставалась и самкам-матерям.

Однако ни о каком дележе мяса среди членов стада в том смысле, в котором это слово применяется к человеческому обществу, говорить не приходится. Животному могло достаться мясо, а могло и не достаться. Животное могло получить доступ к добыче, а могло быть отстранено от нее доминирующим индивидом. Чтобы получить кусок мяса, животное должно было приложить усилия, которые не всегда могли привести к желаемому результату.

Таким образом, объединение поздних предлюдей внешне по своим особенностям мало чем отличалось от стад ранних преддю- дей. И в то же время именно его развитие подготовило появление качественно нового явления - формирующегося человеческого общества. 1

См.: White L. A. The evolution of culture. N. Y. etc., 1959; SBBM; Simonds P. E. The social primates. Evanston, etc., 1974; Lancaster J. B. Primate behavior and the emergence of human culture. N. Y., 1975. 2

См.: Tux H А Предыстория общества (сравнительно-психологические основы). Л.: Изд-во ЛГУ, 1970, с. 21-22; Йовоженов Ю. И Отбор на популяционном уровне - ЖОБ, 1976, т. 37, № 6, с. 843 и др. 3

Kroeber A. L The superorganic.- ln: Kroeber A. L. The Nature of culture. Chicago, 1952; White L. A. The evolution..., p. 12-17; Kaplan D. The superorganic: science or metaphisics? - AA, 1965, v. 67, N 4, etc. 4

Дубинин H. П. Философские и социологические аспекты генетики человека.- ВФ, 1971, № 1, с. 36-39; Дубинин Н. П., Шевченко Ю. Г. Некоторые вопросы биосоциальной природы человека. М.: Наука, 1976, с. 16-17; Эфроимсон В. Родословная альтруизма.- НМ, 1971, № 10, с. 19. 5

White L. A. The evolution..., p. 13-14. 6

Fox R. Primate kin and human kinship.- BSA, p. 9. 7

Там же, Tiger L, Fox R The zoological perspective m social science - Man, 1966, v 1, N 1, p 76, Wilson E Sociobiology The new synthesis Cambridge, Mass, 1975 etc 8

См Арефьева Г С Социальная активность М Политиздат, 1974, с 87, Ковалев А М Общество и законы его развития М Мысль, 1975, с 46- 49, 271-291, Келле В Ж, Ковалъзон М Я Теория и история Проблемы теории исторического процесса М Политиздат, 1981, с 67, и др 9

Маркс К, Энгельс Ф Соч, т. 3, с 3 10

Маркс К, Энгельс Ф Соч, т 20, с 489-491, т 34, с 138 11

Ленин В И Полн собр соч, т 33, с 10, т 48, с 232 12

Борисковский П И Исторические предпосылки оформления так назы ваемого Homo sapiens - ПИДО, 1935, JV° 1-2, 5-6, Рогинский Я Я К во просу о периодизации процесса человеческой эволюции - АЖ, 1936, N« 3, Он же Проблема происхождения Homo sapiens - УБН, 1938, т 9 № 1- 4, Юзефович А Н Перерывы постепенности в эволюции четговека - При рода, 1939, № 11, Якимов В П Ранние стадии антропогенеза М Изд во АН СССР, 1951 (J ИЭ, нов серия, т 16) и др 13

Брюсов А Я [Рец ] Происхождение человека и древнее расселение чс ловечества-ВДИ, 1953, № 2, Крайнов Д А Некоторые вопросы станов ления человека и человеческого общества - В кн Ленинские идеи в изучении истории первобытного общества, рабовладения и феодализма М Наука, 1970 14

Поршнев Б Ф Материализм и идеализм в вопросах становления челове ка - ВФ, 1955, № 5, On же О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии) М Мысль, 1974, с 104-105, 373, 389 и др 15

См, папример Григорьев Г П Начало верхнего палеолита и происхож дение Homo sapiens - Л Наука, 1968, с 129 16

См Праслов Н Д Ранний палеолит северо восточного Приазовья и нижнего Дона - МИА, 1968, № 157, с 138-146, Любин В П Нижний палеолит - В кп Каменный век па территории СССР - МИА, 1970, № 166, с 40, Рогачев А Н Палеолитические жилища и поселения - Там же, с 76 и др 17

См Урысон М И Ископаемый гоминид из Республики Чад и проблема пограничных форм между австралопитековыми и древнейшими людьми - ВА, 1966, вып 22, с 83 18

См Урысон М И Люди или животные? - Природа, 1973, № 1, с 33, Якимов В П Антропогенез и мозг - Природа, 1974, N° 9, с 89-90, Clark W Е Le Gros Man-apes or ape men? N Y , 1967, p 50 19

Маркс К, Энгельс Ф Соч, т 23, с 189 20

См Поршнев Б Ф Материализм и идеализм, Семенов Ю И Возникновение и основные этапы развития труда (в связи с проблемой становления человеческого общества) - Уч зап Красноярского пед ин та, 1956, т 6 22

Зубов А А Систематические критерии рода Homo и ого эволюция - ВА, 1973, вып 43, Якимов В П Некоторые проблемы становления человека на начальном этапе - БН, 1976, № 2, Кочеткова В И Возможные варианты микроструктуры мозга Homo habilis - ВА, 1969 вып 32 Clark W E Le Gros, p 45-50, Wells L H Forward from Taung - JHE, 1973, v 2, N 6, p 563-565 etc 23

Подробный анализ особенностей табу и литературу по этому вопросу см Семенов Ю И Как возникло человечество М Наука, 1966, с. 275-281 24

Подробнее об этом см Семенов Ю И О специфике первобытных производственных (социально экономических) отношений - СЭ, 1976, № 4 25

См Ефименко П П Значение женщины в ориньякскую эпоху - ИГАИМК, 1931, т И, вып 3 4, Борисковский ПИК вопросу о стадиальности в развитии верхнего палеолита - ИГАИМК, 1932, т 14, вып 4 26

Bishop W Pliocene problems relating to human evolution - HO, p 139-

1 0 Заказ JMS 2725 151; Isaac G LI The activities of early African hominids.- Ibid., p. 507; Butzer К W Environment, culture and human evolution.- AS, 1977, v. 65, N 5, p 576 27

Beatty H A note on the behavior of chimpanzees - JM, 1951, v. 32, N 1; Kortlandt A , Koon M Protohominid behavior in primates - SZSL, 1963, v 10; Jones G, Pi I S Sticks used by chimpanzees in Rio-Muni, West Africa- Nature 1969, v 233, N 5201 Struhsaker T T, Hnnkeler P Evidence of tool-using by shimpanzees in the Ivory Coast.-FP, 1971, v. 15, N 3-4; Nishida T The ant-gathering behavior by the use of tools among wild chimpanzees of Mahali Mountains - JHE, 1973, v 2, N 5; Лавик-Гудол Дж ван В тени человека М Мир, 1974, с 37-38, 150-151, 172-173; Goodall J Continuities between chimpanzee and human behavior - HO, p. 83; Suzuki A The origin of hominid hunting - SPP, p 216; Sugiama Y Tool-using and making behavior in wild chimpanzees at Bissou, Guinee - Primates, 1979, v 20, N 4 28

Goodall J Chimpanzees of the Gombe streem reserve.- PB, p. 443-445. 29

Teleki G The predatory behavior of wild chimpanzees Lewisburg, 1973, p 53-56; idem Primate subsistence pattern collector-predators and gathe- rer-hunters - JHE, 1975, v 4, N 2, p 143 30

Reynolds V, Reynolds F Chimpanzees of the Budongo forest - PB 31

Suzuki A The origin , p 260 12

Teleki G Primate subsistence pattern, p 143 33

Tobias P H New discoveries in bomimne paleontology in South and East Africa - ARA, 1973 v 2, p. 317-318, 322, 324, Howell F С Overview of the pliocene and earlier pleistocene of the Lower Omo basin, Southern Ethiopia - HO, p 255-257; Boaz N T Hommid evolution in Eastern Africa (luring the pliocene and early plestocene - ARA, 1979, v. 8. 34

Gregory W, Heilman M Evidence australopithecines man-ape on the origin of man - Science 1938, v 88, N 2, Broom R, Schepers G W H The South African fossil ape man australopithecinae - TMM, 1946, N 2; Robinson J T. The dentition of the australopithecinae - TMM, 1956, N 9. 35

Dart R The osteodontoceratic culture of australopithecus prometheus - TMM 1957, N 10 36

Coles J M, Higgs E S The archeology of early man. L., 1969, p 83; Tobias Ph V The brain in hominid evolution. N Y; L, 1971, p. 128-132; Sampson С Y The stone age of Southern Africa N. Y.; L, 1977, etc. 37

Dart R The Makapansgat proto-human australopithecus prometheus - AJPhA 1948, v 6, N 3; idem The predatory implemental technique of australopithecus - AJPhA, 1949, v. 7, N 1 38

Толстое С П Проблемы дородового общества - СЭ, 1931, № 3-4, с 77-83

34 De Vore I, Hall К R L Baboon ecology - PB, p 34-50 40

Crook J H, Aldrich-Black P Ecological and behaviorial contrasts between sympatric ground dwelling primates m Ethiopia - FP, 1968, v 8, N 1 41

Nishida T The social group of wild chimpanzees in the Mahali Mountains- Primates, 1968 v 9, N 3; Izawa К Unit groups of chimpanzees and their nomadism in the savanne woodland - Ibid, 1970, v. 11, N 1; Sugya- ma Y The social structure of wild chimpanzees-СЕВР, p 378, 404; Suzu ki A The origin of hominid hunting, p 272 42

Reynolds V, Reynolds F Chimpanzees , p 420, Goodall J Chimpanzees , p 449-451 43

Hall К R L, De Vore I Baboon social behavior - PB p 56, 72-74 44

Vallois H V The social life of early man: evidence of skeleton - SLEM 45

Немилое А В Биологическая трагедия женщины - JI, 1929, с 147-152 46

Hall К R L, De Vore I Baboon social behavior, p 60-76. 47

Dart R The predatory implemental technique ; idem A cleft adult mandible and the nine other lower jaw fragments from Makapansgat - AJPhA, 1962, v. 20, N 3\ Roper M К A survey of the evidence for intrahuman killing in the pleistocene,- CA, 1969, v. 10, N 4, pt 2, p. 431-43?. »s Dart R The Makapansgat , idem lhe predatory implemental technique , idem Adventures with missmg link N Y, 1959

49 Dart R The Makapansgat , p 278

so Brain С К An attempt to reconstruct the behavior of australopithecus. the evidence for interpersonal violence - ZA, 1972, v 7, N 1, p 379-401

si См Лавик Гудолл Дж и Г ван Невинные убийцы М Мир, 1977, Shal- ler G В, Lowther G R The relevance of carnivore behavior to the study of early hommids - SJA 1969, v 25, N 4 52

Jlaeun Гудолл Дж и Г ван Невинные убийцы, с 56, 63, 69-71, 81 53

Harding R S A Meat eating and hunting m baboons - SPP 54

Teleki G The predatory behavior , p 71-84 55

Goodall J Chimpanzees p 443-445 56

Teleki G Primate subsistence pattern , p 150, 166 57

Suzuki A The origin of hommid hunting, p 261-264 59

Лавик Гудолл Дж ван В тени человека, с 147 60

>1 Teleki G The predatory behavior , p 148 62

Ibid, table V 64

Lee R В What hunters do for a living, or, how to make out on scarce re sorces - MH p 46-48 65

Mann A E Some paleodemographic aspects of the South African australo pithecmes - UPPA, 1975, N 1 66

Tmdale N В The Pitjandjara - HGT, p 249 67

Матюхин A E Экспериментальное изучение техники изготовления га лечных орудий - СА, 1976, № 3, с 9-10 68

Merrick Н V Recent archaeological research m the plio pleistocene depo sits of the Lower Omo, Southwestern Ethiopia - HO, p 468-471 69

Kurtes G H, Drake X, Cerlmg T, Hempel X Age of KBS tuff on Koobi Fora formation East Rudolf, Kenya - Nature, 1975, v 258, N 5539, p 395- 397 70

Merrick H V Recent archaeological research p 477-480 71

Ibid, p 477, Isaac G LI The activities of early Afucan hominids p 488- 490 72

Isaac G LI Op cit, p 481 73

Ibid , p. 490 75

Кларк Дж Д Доисторическая Африка М Наука, 1977, с 61 76

Leakey М D Olduvai Gorge Vol 3 Excavations m Beds I and II 1960- 1963 Cambridge, 1971, p 94, 260, 261 78

Ibid, p 59, 64, 262, Clark J D African origins of man the tool maker - HO, p 24 79

Leakey M D Op cit, p 85, 262 80

Кларк Дж Д Доисторическая Африка, с б7! 82

Isaac G LI Op cit p 289 83

Koobi Fora research project Vol 1 The fossil hommids and an introduction to their contex, 1968-1974 Oxford 1978, p 80 84

Кларк Дж Д Доисторическая Африка, с 65-66, Isaac G LI, Harris J W К, Crader D Archaeological evidence from Koobi Fora formation - EMER, p 537, 548 85

Кларк Дж Д Доисторическая \фрика с 65-66 86

1ам же, с 63-64 87

Гам же, с 64 88

Там же, с 66-67, Isaac G LI lhe activities , p 499-501 89

Ethin W. Social behavior and evolution man’s mental capacity faculties.- AN, 1954, v. 88, N 840, p. 134-137; Washburn S. L., De Yore I. Social behavior of baboons and early man.- SLEM, p. 96-103; Washburn S. L., Lancaster С S. The evolution of hunting, MH, p. 301-302; Chard C. S. Man in prehistoiy. N. Y. et al., 1975, p. 86, 105; Lancaster J. B. Primate behavior..., p. 78-84; Isaac G. The food-sharing behavior of protohuman homi- nids.- SA, 1978, v. 238, N 4, p. 106.

^ См.: Семенов Ю. И Происхождение брака и семьи. М.: Мысль, 1974, с. 53- 238. 41

См.. Семенов Ю. И Эволюция экономики раннего первобытного общества,- В кн.: Исследования по общей этнографии. М.: Наука, 1979. 42

См.: Семенов Ю. И. Об изначальной форме первобытных социально-экономических отношений.- СЭ, 1977, № 2.

1,3 Кларк Дж. Д. Доисторическая Африка, с. 65-66, 87-88.

21.2. Половозрастные особенности человека и их учет в организации производственной деятельности и управлении персоналом